Смерть - Лора Таласса

всадник подталкивает меня к мерзкому продавленному креслу и привязывает к его проржавевшему металлическому остову другой конец веревки.

Это. Просто. Полный. Отстой.

– Надо же, – замечает он, пока я пытаюсь прожечь его насквозь злобным взглядом. – Это напоминает мне о множестве тех случаев, когда ты держала меня в плену. К несчастью для тебя, Лази, тебе не хватит сил, чтобы освободиться самой.

– Не называй меня так, – цежу сквозь зубы.

– Так ты предпочитаешь кисмет? – Смерть бросает взгляд на мои губы. Что-то часто он на них посматривает в последнее время. Несмотря на то, что я до безумия зла на всадника, а он наверняка обижен, я все равно чувствую, что он хотел бы меня поцеловать. – Ты, кажется, ничего не имеешь против этого имени.

Я зло гляжу на него исподлобья.

– Когда я выпутаюсь из этих веревок, ты горько пожалеешь.

– Возможно. А возможно, нет. – Он вскользь касается моей щеки и выпрямляется. – Как бы то ни было, я скоро вернусь. Мне… не терпится вернуться, чтобы быть рядом с тобой.

Громко топая тяжелыми сапогами, Смерть идет к двери.

Я судорожно дергаюсь в своих путах.

– Танатос, ты не можешь так поступить.

Он меня игнорирует.

– Куда хоть ты собрался? – взываю я.

Он останавливается, и лучи утреннего солнца, бьющие в оконный проем, окружают его светящимся ореолом. Даже противно, до чего он хорош – ну просто небесная красота. Зато от выразительного взгляда, брошенного на меня, у меня кровь стынет в жилах.

– Я должен работать, Лазария. Думается, тебе об этом известно?

Осознав, в чем, собственно, заключается его план, я замираю: он собрался всюду таскать меня с собой – и сажать в клетку на то время, пока сам будет беспрепятственно разрушать мир.

Кровь отливает от моего лица.

– Смерть, – выдыхаю я, – пожалуйста, не делай этого. – Вот до чего я докатилась, приходится умолять его. Бессмысленно, бессильно умолять. – Ты и так уже разрушил очень много.

– До скорой встречи, кисмет, – звучит в ответ. И с этим он исчезает, только скрипит, закрываясь, дверь.

Черт, черт, черт!

Надо выбираться отсюда скорее.

Глава 24

Ненавижу этого сукина сына.

В сотый раз я пытаюсь разорвать веревку – без толку. Руки так крепко связаны за спиной, что я никак не могу развязать узел на ножке кресла. Я, конечно, пыталась. А еще пробовала подтянуть эту громадину к выходу. В результате кресло перевернулось, накрыв меня и больно стукнув, а я впала в панику, припомнив, как оказалась в той страшной западне.

Так что теперь, хотя мне и удалось выбраться из-под кресла, я решила прекратить борьбу, хотя бы до возвращения Смерти. А потом я с радостью наброшусь на него.

От голода у меня болят все внутренности, и я чувствую, что готова отказаться от любых радостей и наслаждений навсегда – о’кей, хотя бы на месяц – за полный стакан холодной воды.

Хорошо еще, что в туалет не хочется. В этом, пожалуй, единственный плюс долгих периодов без еды и питья.

В изнеможении и отчаянии я прислоняюсь головой к заплесневелому креслу.

Вдалеке стучат копыта.

Я замираю, только сердце скачет в такт цокоту.

Уже возвращается.

Черт, быстро он. Сколько времени прошло? Час? Два? И за это время был уничтожен целый город. В моих венах кипит праведный гнев, словно яд.

Как только с меня снимут веревки, я задушу его голыми руками, этого ублюдка.

Навострив уши, я прислушиваюсь, ожидая приближения Смерти.

Цокот замирает в отдалении, а потом раздается треск – это изгородь, возведенная Танатосом вокруг дома. Снова стучат копыта; конь галопом приближается к входу.

Слышу, как Смерть спешивается, как бряцают на нем доспехи.

«Мне не терпится вернуться и быть рядом с тобой».

У меня все внутри сжимается.

– Тук-тук, отзовись, поганец, – раздается из-за двери чей-то низкий голос.

И этот голос определенно не принадлежит Танатосу.

У меня перехватывает дыхание.

Вот так дерьмо.

БА-БАХ!

От сильнейшего удара дверь прогибается, так что петли буквально вскрикивают, дерево расщепляется, а я морщусь. Тот, за дверью, снова пинает створку, и она отлетает, падая с глухим стуком на пол.

И вот он появляется в дверном проеме – и мне кажется, что я вижу кошмар.

Это другой всадник.

Глава 25

Я молча таращусь на закованное в броню создание, сжимающее в руке серп.

Всадник окидывает взглядом темную комнату и через долю секунды замечает меня.

– А ты кто такая? – изумленно интересуется он.

Та, кому очень-очень хочется оказаться не здесь, а где-нибудь в другом месте.

При виде этого типа – и его серпа – я реально издаю тихий писк. Неважно, что на самом деле я не могу умереть, сейчас мне страшно за мою жизнь.

Соберись, Лазария, тебе уже приходилось встречаться с всадниками.

Чтобы хоть как-то успокоить расшатавшиеся нервы, я несколько раз неглубоко вдыхаю.

– Как сказать. – Я изо всех сил стараюсь, чтобы голос звучал твердо. – А ты кто такой?

Хотя бейджик с именем ему, признаться, не нужен, и так все очевидно.

Всадник щурится и делает несколько шагов вперед, а меч в ножнах у него на боку при этом качается.

Я замираю – не представляю, в каких отношениях этот всадник со Смертью. Существует масса всяческих причин, по которым этому типу может прийти в голову ранить меня или сделать еще какую-либо гадость. Все в нем, даже походка, так и вопит о склонности к насилию.

Боже правый, мне трудно представить себе, что все четыре этих мерзавца околачиваются где-то в округе.

– Ты женщина Смерти? – любопытствует он.

Я поднимаю брови. Женщина Смерти? Вот уж нет.

– Я его пленница. – И, повернув голову, я выразительно показываю глазами на веревки, которыми связана.

Он ухмыляется, как будто находит само это слово забавным.

Чем дольше он на меня смотрит, тем шире его рот растягивается в улыбке и тем ярче горят глаза.

Сейчас меня зарежут и оставят умирать.

– И все же ты его женщина, не так ли? – Вопрос звучит весело, чуть ли не игриво.

Гляжу на него скептически.

– Если ты имел в виду жертву похищения, тогда да. А все остальное – нет.

С какого перепуга он обсуждает со мной мои отношения со Смертью?

– Что, уже пробовала его убить? – задает всадник новый вопрос.

У меня глаза лезут на лоб.

– Что ты от меня хочешь? – спрашиваю теперь уже я. Чертов Танатос, оставил меня тут одну и совершенно беззащитную.

– Просто ответь на мой вопрос.

– Да пожалуйста, – рявкаю я. – Было дело.

Всадник внимательно осматривает меня. В