(Не) выдаваемая замуж - Дарья Волкова

невинность девушки, нетронутость невесты до свадьбы ценилась высоко, считалась чем-то обязательным, чем-то само собой разумеющимся. И Булат, если признаваться себе откровенно, эту точку зрения разделял. И, пожалуй, ожидал где-то подсознательно, что его жена будет девственницей.

Что же, его ожидания оправдались. Но Булат все же считал себя при этом и достаточно современным человеком. Одной девственностью сыт не будешь. Булат совершенно искренне считал, что брак предполагает обоюдную верность. Иначе незачем жениться. А, значит, в браке между мужчиной и женщиной должен быть секс — регулярный и удовлетворяющий обоих супругов. А вот с этим-то у нас и проблема.

Булат взял девственность Гульнары, он присвоил себе ее, он сделал эту девушку своей женой. И при этом он же сделал это максимально… неприятно для нее.

В тот первый раз для Гули об удовольствии там речи точно не шло. А что до второго раза… Булат не раз пытался представить, как он придвигается к ней в кровати, как обнимает, как целует. И каждый раз в этих мыслях Гуля испуганно замирала в его руках. Не отвечала на его поцелуи, лежала неподвижно под его прикосновениями. Ничего не делала. Точно так же, как в их первый раз.

Нет, ему не нужно повторения их первого раза. Он и так напортачил и все испортил в первый раз, и теперь должен исправить. А для этого нужно дать Гуле время. Чтобы она привыкла к нему. Привыкла к прикосновениям — пока самым простым. Она уже не дергается, когда он по утрам обнимает ее на кухне, и сама прижимается к нему. Она подставляет щеку для поцелуев, и сама целует его в щеку. И взгляды ее на него уже не такие настороженные. И смеяться стала чаще.

И вот так вот, постепенно, она привыкнет к нему. А потом он поцелует ее в губы, она ответит и… Булат вздохнул, поерзал.

У них с Гулей все началась очень нетривиально. Продолжилось так же. И медовый месяц в этом же стиле — с постоянным стояком и эротическими фантазиями, но без всякого практического действия. Булат еще раз вздохнул. Нет. Никакого рукоблудия. Что простительно холостому и затрахавшемуся на работе мужику, то для женатого на красавице — стыдобища. Надо просто потерпеть и разгрести собственные косяки. И все будет.

Надо только потерпеть. Терпеть Булат умел. В его профессии без этого никак.

Глава 9

— Как ты смотришь на шоппинг?

— Положительно! — с энтузиазмом отозвалась Гуля. — А что нам надо?

Ему стало тепло от этого «нам».

— Ну, я подумал… Что надо кое-что купить для дома. Может, ты хочешь розовые полотенца? Какие-нибудь… пледы… вазы… подуш…ечки?

Гульнара рассмеялась.

— Очень… соблазнительное предложение. Но, может быть, все это имеет смысл заказать на маркетплейсе?

— Нет. Такие вещи лучше трогать перед покупкой.

Она бросила на него короткий взгляд из-под длинных ресниц.

— Хорошо. Поехали щупать. И еще нам надо в продуктовый.

— Я думал, мы пообедаем в ресторане.

— Я не против. Но ужинать мы будем дома.

* * *

Они не купили ни единой вазы. Никакой посуды вообще — даже малюсенькой кофейной чашки. Зато они набрали кучу всего мягкого — несколько комплектов постельного белья, какой-то и в самом деле плед, подушки. А потом они поехали обедать, немного погуляли, а на обратной дороге зарулили в гипермаркет.

— Не помню, когда в последний раз таскал такие пакеты.

Гуля охнула.

— Прости… Я не подумала! Ты ведь… Тебе нельзя нагружать руки, наверное. Я в следующий раз закажу доставку!

— Перестань, — Булат подпер плечом дверь. — Я не сказал, что мне тяжело. Я сказал, что давно этого не делал.

* * *

Когда Булат вышел из душа, дома чем-то пахло. Вкусно пахло. Можно даже сказать — умопомрачительно. Как давно не пахло в его доме. Когда Булат приходил домой, в нем уже не пахло едой. Приходящий повар всегда тщательно проветривала после себя, включала вытяжку.

Булат пошел на запах — и остолбенел. Гульнара была там, и она готовила еду. Но причиной того, что Булат встал, как столб, было не это. Точнее, не только это.

Всю первую неделю их семейной жизни они с Гульнарой одевались дома примерно одинаково. Булат — так, как привык. А он привык дома одеваться прилично — в удобную, хорошего качества трикотажную одежду: брюки, футболки, лонгсливы. Летом, когда жарко, обычно предпочитал шорты, но сейчас решил не шокировать Гулю своими капец какими волосатыми ногами и ходил дома в штанах. И она одевалась примерно так же — брючки, футболки. Собственно, в брюках Гульнара была и сейчас. Но это были какие-то совершенно другие брюки. Атласные, мягкого бежево-розового цвета, они вроде бы были широко скроены. Но при этом было прекрасно видно, как при ходьбе мягко перекатываются идеальные круглые половинки женских ягодиц. Сверху была надета кофточка с запахом, тоже атласная. И вполне скромная на вид. Ровно до того момента, когда Гуля не повернулась, не встала в профиль к Булату и не потянулась за чем-то наверху. И тогда он отчетливо, без сомнений увидел, что лифчика на Гуле нет. Да и вообще все разглядел — и форму груди, и цвет сосков, и… Он, собственно., уже видел, но…

Гуля снова обернулась, и до его носа долетел другой аромат — сладкий, с нотами цитрусов и специй аромат ее волос.

— Тебе помочь? — собственный голос звучал как хрип.

— Ни в коем случае, — Гульнара царственно махнула рукой. — Занимай места в зрительном зале.

У него кухонная зона объединена с гостиной. Так что под зрительным залом Гульнара имела в виду огромный диван напротив барной стойки, разделяющей кухонную зону и гостиную. Ну что ж. Посмотрим.

Это и в самом деле походило на какое-то… Нет, не шоу. Но на какое-то действо, что-то мистическое или на колдовство — да.

Волосы Гуля стянула в тяжелый узел на шее. Двигалась она быстро, но при этом плавно. Атлас мягко переливался, придавая ее движениям какой-то особый… смысл. И красоту. Движения ее рук походили на работу музыканта или дирижера.

Булат не узнавал себя. Он не очень любил праздное времяпрепровождение. И даже развлечения старался выбирать с пользой. А сейчас он просто сидел на диване и смотрел, как женщина готовит еду. Просто женщина готовит.

Не просто женщина. Его жена.

Гульнара обернулась и махнула ему рукой. Верх снова распахнулся, демонстрируя во всем красе девичью грудь.

— Готовность десять минут!

А у него готовность «вот-прямо-сейчас». Что только с этой готовностью делать?!

* * *

Гульнара поставила перед