Не влюблены - Эли Хейзелвуд

– Я публикую отчеты раз в две недели, которые находятся в общем доступе. У тебя есть доступ к нашему научному каталогу?

– Есть, но я хотела бы услышать от тебя...

– Нет, – тихо ответила я. – Прости.

Глаза Минами распахнулись, но улыбка осталась на месте.

– Если ты занята, мы могли бы...

– Дело не в этом. Я не пытаюсь быть грубой, но Флоренс Клайн – одна из моих самых близких подруг.

Улыбка Минами не померкла, но ее глаза немного утратили яркость.

– Что ж, это огорчает, но я понимаю, – она поджала губы. – Послушай, Рута, может, это и не мое дело, но я думаю, что каждый имеет право предупредить, если…

Ее прервал еще один тихий стук.

– Ты закончила? Совет правления здесь.

Это был Эли. Мое сердце колотилось так громко, что он, наверное, мог услышать. Он уперся руками в дверную раму, и я сосредоточилась на его длинных пальцах, чтобы не встречаться с ним взглядом. Только когда Минами встала, я поняла, что он был здесь не ради меня.

– Я забегу в туалет, встретимся на месте, Эли.

– Звучит отлично.

Она помахала мне на прощание, нырнула под руку Эли и ушла.

Одна.

Я уставилась на то место, где она только что была, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Рута, – позвал Эли. Я ничего не могла сделать, кроме как напрячь все мышцы. Надеясь, что это убережет меня от того, чтобы разлететься на мелкие кусочки.

– Рута, – повторил он, на этот раз его голос звучал весело. Как будто он смеялся надо мной.

«Ты должна ответить ему. Ты не можешь игнорировать его. У тебя нет причин для этого».

Я подняла глаза.

– Извини. Я задумалась. Привет, Эли.

Наши взгляды встретились, и внезапно я будто бы почувствовала, как он прикасается ко мне, и шепчет благодарные, скабрезные похвалы мне на ухо, пока я бесконтрольно кончаю. Как он сжимает волосы у меня на затылке и показывает, как ему нравится, чтобы я сосала его член.

Затем шлюзы открылись, выпуская по-настоящему, горячие, почти болезненные воспоминания. Его приоткрытые губы скользят по моей груди. Его очевидное возбуждение прижимается к моему бедру. Его глаза закатываются, когда я впервые беру его в рот. И под конец, состояние полной прострации из-за того, как сильно я кончаю от его пальцев.

У меня и раньше был хороший секс. Но с Эли это было просто...

– Рута.

– Да?

Он с трудом сглотнул. На секунду показалось, что он... рассержен или что-то в этом роде. Нет, больше, чем на секунду. Тем не менее, он быстро справился с эмоциями и показал одну из своих самых самоуверенных улыбок.

– Хорошего тебе дня, – сказал Эли с весельем. А может, и нет.

Он оттолкнулся от дверного косяка и ушел. Решительные шаги отдавались эхом от стен пустого коридора, и только когда я перестала их слышать, наклонила голову и сумела прошептать:

– И тебе.

*Тест Бекдел назван по фамилии американской карикатуристки, придумавшей его. Это элементарная проверка на гендерное равенство в рамках художественного произведения (фильма, пьесы, романа и т. д.).

В произведении должны быть хотя бы две героини, обладающие именами.

Между ними должен состояться диалог.

В нём должна идти речь о чём- или ком-либо другом кроме мужчин.

ГЛАВА 13. УЖАСНЫЕ, ТАЙНЫЕ

РУТА

Потребовалось два часа, чтобы слова Эли перестали эхом звучать в голове, а еще через два ко мне заглянула Флоренс.

– Что было на заседании правления? – спросила я.

– Немного. Эрик купился на их ложь, и они добились некоторых уступок, но беспокоиться не о чем. Мне нужно будет отправить кое-какие документы, в том формате, который они предпочитают, – она закатила глаза. – Пусть проверяют и тратят свое время. Они не найдут ничего подозрительного, потому что нечего искать, – она пожала плечами. – По крайней мере, «Харкнесс» пообещали, что больше не будут здесь торчать. Кстати, случайно не Эли Киллгор и Минами Ока недавно отирались у твоего кабинета?

– Не знаю. Меня здесь не было.

Флоренс ушла, помахав рукой и удовлетворенно улыбнувшись, а я задумалась, когда в последний раз так сознательно лгала другу.

«Если правильно помню, то никогда», – подумала я, и стыд встал комом в горле.

***

Если о «Харкнесс» можно было сказать что-то хорошее, так это то, что они сдержали слово, потому что на следующей неделе я не видела Эли. Его отсутствие в моей жизни – и отсутствие хаоса, который он в нее вносил, – ощущалось как награда за то, что я была, если и не хорошим человеком, то тем, кто в супермаркете всегда возвращал продукты на полки, а не бросал где попало, если передумала покупать.

Я пришла к Флоренс на ужин в честь дня рождения Тиш и обнаружила, что она раздражена.

– «Харкнесс» продолжают запрашивать все больше и больше документов, выходящих за рамки разумного или согласованного, – сказала она, отрезая кусочек чизкейка. Вокруг ее глаз снова появились темные круги. – Может, их детям не хватает бумаги на поделки из папье-маше?

Я замерла с поднятым бокалом, вспоминая слова Эли на приеме в честь выхода на пенсию Эрика Соммерса.

– Разве мы не можем просто предоставить им доступ ко всему? В конце концов, нам нечего скрывать.

– Мы могли бы, если бы верили, что они действуют добросовестно. К тому же, это не так просто. Многие из этих документов должны быть подготовлены бухгалтерами. Как я уже сказала, огромная трата времени и денег.

«Видишь, Эли? Я знала, что у Флоренс есть ответ».

– Но это не имеет значения, потому что у меня есть план, как выбраться из этой передряги. – Ее улыбка внезапно стала широкой и заразительной.

– План? Обожаю планы! – Тиш захлопала в ладоши. – Расскажешь?

Флоренс воткнула в ломтик чизкейка Тиш одну свечку и протянула ей тарелку.

– Я разговаривала с несколькими потенциальными инвесторами. В идеале они решат поддержать нас и предоставят капитал для погашения кредита «Харкнесс».

– Они согласятся взять деньги и отвалить? – спросила я скептически. – Разве их конечной целью не было биотопливо?

– У них не было бы выбора.

Я представила себе будущее, в котором нет