Никто, кроме тебя - Яна Дин

– Ты бы не дал им этого сделать, – отвечаю вымученной улыбкой.

Кажется, алкоголь все ещё берет надо мной вверх.

Даниэль хмурится, а я не могу понять выражения эмоций, застывших на его лице.

– Почему ты так сильно уверена во мне?

– Может, потому что ты единственный, кто меня понимает?

Даниэль проходит мимо, и открывает передо мной дверь, желая быстрее уйти от разговора.

– Я не герой твоей истории, птичка.

Останавливаюсь около машины, и в груди встаёт ком, когда вижу отстраненность во взгляде темных глаз. Не сказав ни слова, сажусь в автомобиль, и дверь за мной захлопывается.

В ту ночь мы больше не говорили. На меня обрушилась горькая правда: я почти замужняя женщина. Было неправильно думать о другом. Каждую ночь ласкать себя, достигая экстаза, представляя его с собой. Представлять его губы, глаза и голос. Его прикосновения. Его любовь.

Так говорила одна часть. Но почему другая не хотела принимать такое решение?

☆☆☆

Следующие недели до свадьбы проходили в одном страшном сне.

Несколько дней назад приезжала сестра. Мы выбрали платье, которое подшили под мои размеры. И день «х», как страшный сон, приближался и медленно сжимал меня в своих тисках.

Уже завтра утром мы должны будем сесть в самолёт и полететь в Чикаго. Я выйду замуж и стану женой Рицци. Я не смогу выйти замуж по любви. Не смогу с улыбкой пойти под алтарь и провести свою первую ночь с любимым мне человеком. С человеком, которого хочу я. Не по долгу, а потому, что хочу.

С человеком, что находится в нескольких шагах от моей комнаты. От меня.

Эти мысли посещают голову, когда глубокой ночью, стоя под душем, подставляю лицо ручьям теплой воды.

Боже, уведи эти мысли прочь.

Я ругаю себя за это, но не могу противостоять, как только понимаю, что у меня никогда не будет такого шанса.

Может, я смогу хотя бы здесь дать волю чувствам?

Быстро выскочив из душевой, беру и оборачиваюсь в полотенце.

Ужасная идея!

Прогнав все, что может плохо кончиться, поверхностно протираю волосы, даже не удосуживаясь высушить. Надеваю сорочку, единственную в моем шкафу среди других простых пижам, и плюхаюсь в кровать, отчаянно выдыхая.

Прикрываю глаза. Прислушиваюсь к своему сердцу.

Оно бьется слишком сильно. Слишком взбудоражено.

Перед глазами появляются давно знакомые глаза. Чёрные как бездна. Тянут в себя. Губы, страстно касающиеся моих. Теплые ладони, проходящие по моему телу.

Утопая в своих ведениях, не понимаю, как перебивается дыхание, и по телу проходит дрожь. Пальцы сами находят дорожку к кружевному белью. Внезапно распахиваю глаза, понимая, что окончательно теряю контроль.

Завтра я мирно перейду с одной клетки в другую. Так почему бы не сыграть этот последний день по-своему? По моим правилам?

Быстро выпрыгиваю из постели и накидываю накидку от чёрной сорочки. Тело горит, а внутри распространяется чувство предвкушения. Делаю все быстро, будто боясь, что откажусь от своей же идеи.

Когда выхожу за дверь, на часах пробивает два часа ночи. Все спят. И он тоже. В последнюю неделю отец решил, что мне некуда бежать. Даниэль перестал быть моей тенью. Он был рядом только за пределами дома.

Быстро прохожу на противоположную сторону от порога своей комнаты в коридоре. Рука повисает в нескольких футах от комнаты Даниэля. Дыхание замирает, как и тело. Сердце делает медленный удар, когда с запредельной тишиной открываю дверь.

В комнате мрак, медленно обволакивающий мое тело.

Темно. Только блики луны перепрыгивают сквозь плотные занавески, развивающиеся на ветру.

Совершаю шаг, закрывая дверь и медленно подходя к его постели. Делаю это вслепую, не видя перед собой собственных рук. Останавливаюсь, когда пальчики ног встречаются с кроватью Даниэля.

Легкие наполняются его ароматом. Впервые за весь месяц я в спальне Даниэля. И остро чувствую этот запах. Тот самый, что втайне пыталась вдохнуть все больше и больше, когда была рядом.

Вытягиваю руку по интуиции и выкрикиваю от неожиданности, когда твердые мужские пальцы, грубо скрепляются на кисти и с рыком тянут к себе, впечатав в постель. Даниэль нависает надо мной. Жилки на моей шее касается лезвие ножа.

Судорожно втягиваю воздух. Если выдохну, лезвие пройдётся прямо по мне. Всем нутром чувствую опасность, исходящую от напряженного тела Даниэля.

– Даниэль…, – шепчу едва дыша.

Темнота все обостряет. Эмоции кажутся на грани.

Даниэль содрогается от шока после моего тихого голоса. Нож отодвигают от моей шеи, позволяя выдохнуть. От напряжения грудь вздымается и опускается в быстром ритме. Дэн отпускает мою руку, но не отстраняется, опаляя губы быстрым дыханием.

– Никогда…, – голос звучит слишком низко.

По телу мгновенно проходятся мурашки, а в самом центре между ног начинает неистово пульсировать. Вспоминаю свои намерения при входе сюда, и вовсе не хочу отказываться. Пусть все горит синим пламенем. Хочу его.

– …больше не смей так делать, – выдыхает прямо в мои губы.

Моя холодная ладонь касается обнажённой груди Даниэля. Он вздрагивает. Я ощущаю жар, исходящий от его тела. Как же приятно его касаться. Мои лёгкие снова сжимаются. Я продолжаю неуверенно его касаться, почти доходя до подбородка, когда Дэн резко останавливает мою руку, сжав ее в своей и отдергивая от лица.

– Что ты делаешь? – грубо и растерянно спрашивает он, отпуская меня.

Вот-вот, и все полетит к чертям собачьим.

Моя ладонь падает на приоткрытое колено. Молчу. Горло пересохло. Я неспособна вымолвить даже словечко. Не отвечая на поставленный вопрос, подталкиваю Даниэля за плечи, тем самым заставляя лечь на спину. Он не сопротивляется, слишком ошеломлённый моими действиями. А может он и не хочет сопротивляться?

Что сказать, я и сама себя не узнаю.

Накидка и сорочка задираются на бёдрах, когда, оседлав Даниэля, наклоняюсь прямо к его губам. Мои волосы как шторка, прикрывают наши лица. Дэн задерживает дыхание, а я чувствую, как сбивается моё.

– Я хочу, чтобы ты стал моим первым, – уверенно шепчу прямо в его губы.

Голос не дрожит. Все это происходит словно во сне. Чувства максимально уязвимы.

Мне отчаянно хочется включить свет и увидеть все его эмоции. Черные глаза, смотрящие на меня, складку между бровей, когда он нахмурился. Хочу увидеть его реакцию на мои слова, но темнота прячет нас друг от друга. Словно боясь, что за ее пределами лежит что-то намного мрачнее, таящее в себе тайные истины.

– Ты подписываешь смертный приговор, желая этого, – отвечает Даниэль, сдержанно дыша.

Наши лбы соприкасаются. Глаза прикрываются, когда понимаю, что он прав.

Но могу ли я свернуть с поставленного пути теперь?

– Мне нечего