Измена: (не) прощу дракона - Екатерина Семенова

Просторная уютная комната на первом этаже вполне годилась под удобное жильё на несколько дней. Я отпустила Булавку, и она тут же кинулась обследовать новое пространство. Большое впечатление на неё произвёл кожаный диван, который она с огромным удовольствием принялась обдирать.

— Булавка! Прекрати!

Кошка посмотрела на меня, скрылась за диваном и снова стала царапать обивку, только уже с другой стороны.

Я вздохнула: «Когда-нибудь я возьмусь за воспитание этого зверя».

— Я рад, что ты приехала, Рэй, — услышала я мягкие нотки в таком знакомом голосе, и мурашки побежали по коже. В дверях стоял Флориан и задумчиво разглядывал меня. — Это платье тебе очень идёт.

Я отвернулась, делая вид, что вожусь с багажом. Меня смущали его слова, его голос, его взгляд.

— Какой нелепый комплимент! Словно тебе пятнадцать, и ты только учишься ухаживать за леди, — небрежно бросила я.

Флориан усмехнулся:

— Зато он правдив. — На несколько минут повисло растерянное молчание, которое первым нарушил Флориан, тихо спросив: — Тебе не кажется, что нам нужно поговорить? Может быть за ужином?

— Герцог Тахарис уже приехал? — Я подошла к Флориану, стараясь не смотреть в его настороженные глаза.

— Нет, теперь уже завтра.

— Ну так значит нам нет нужды ужинать вместе. Я прекрасно поужинаю в своей комнате. В одиночестве!

Я с силой пихнула Флориана в грудь, вытолкнув из комнаты, и захлопнула дверь перед его носом. Тяжело привалилась к двери, пытаясь заглушить, забыть его просящий голос. И, прежде чем отойти, услышала тяжёлый вздох за дверью и неуверенные удаляющиеся шаги.

Глава 28

Утром прислуга передала мне, что Его Светлость ждёт меня в столовой.

«Ну и пусть ждёт, — решила сначала я, но потом передумала: — Нет, лучше пойти. А то возомнит, что я его боюсь».

В столовой уже был накрыт завтрак. Флориан поднялся мне навстречу и выдвинул стул рядом с собой, но я села на противоположный край стола, как можно дальше от мужа. Служанка быстро переставила тарелки и ушла.

— Доброе утро! Удобно ли тебе в комнате, хорошо ли спалось? — без самоуверенности и вальяжности спросил Флориан, можно было подумать, его, и правда, интересовало как я провела ночь.

В ответ я только дежурно улыбнулась и приступила к завтраку. После блюд собственного приготовления всё казалось изумительно вкусным. Я искренне зауважала труд кухарок и поваров. В чём-то леди Дасия была права: пока на своей шкуре не почувствуешь, как тяжёл домашний труд, до конца не поймёшь.

Верхом на резном буфете обнаружилась Булавка. «Ну конечно, где еда, там и моя кошка».

Булавка не мигая, сощурив оранжевые глаза, смотрела на Флориана.

— Тьфу ты! — он покосился на кошку, затем встал и отошёл от стола. Булавка проводила его неодобрительным взглядом. — Почему она так на меня смотрит?

— Ты ей не нравишься. А Булавка не прощает только одного. Ты отнимал у неё еду?

— Вот ещё. Я, по-твоему, ем кошачью еду? — Он задумался. — Твоя кошка у меня вчера выпрашивала котлету на кухне, пока я ел. Но я не дал.

— И что же ты делал на кухне? Искал замену Денизе?

Флориан раздражённо схватил свой сюртук, который лежал на кресле.

— Я ел! Ты отказалась со мной ужинать, и я уехал. Поздно вернулся и не стал дожидаться пока накроют в столовой, отправился на кухню. Пришла твоя проклятая кошка, попрошайничала, но я её прогнал.

— Ну всё. Ты для неё враг номер один. На твоём месте я бы теперь очень внимательно относилась к своей одежде и не бросала бы обувь без присмотра.

Хоть я знала, что Булавка на такие пакости не способна, но очень уж хотелось позлить Флориана. Он застыл на несколько мгновений, а потом недоверчиво перевёл взгляд на сюртук в своих руках. Помедлил и нерешительно понюхал. Я засмеялась — непозволительно громко и бесстыдно расхохоталась, настолько нелепым и глупым был вид у Флориана.

— Тоже мне герцог-дракон! Обыкновенная кошка загнала тебя в угол.

Всё ещё весело смеясь, я позвала Булавку и направилась в свою комнату.

— Хохочешь как ведьма, ещё и кошка эта.

Глядя на багровое от злости лицо Флориана, я лучезарно, как можно шире улыбнулась ему, и мы с Булавкой скрылись в дверях.

Дел предстояло масса, не стоило тратить время попусту. Много домом я заниматься не собиралась, хотя тоска при виде родных, таких знакомых комнат, которые я с любовью обставляла, бередила душу. «Но как-то же особняк существовал без меня, вот и сейчас не развалится. Займусь-ка я лучше своими личными делами».

Я осмотрела несколько помещений и выбрала одно на первом этаже. Светлая комната, не заставленная мебелью и с окнами в сад, прекрасно подходила для швейной мастерской. Там, в домике в предместье, было мало места, приходилось ютиться. А здесь мне было раздолье. Две служанки, которые несколько лет уже работали в особняке, — мисс Этти и миссис Оливия — перенесли швейную машинку и материалы в эту комнату.

Я косилась на служанок, хоть и старалась не подавать виду. «Интересно, в моё отсутствие кто тут распоряжался? Они Денизу слушали? Может, прислуга уже её хозяйкой считает».

Служанки смиренно посматривали на меня, но когда я распаковала наряды, повеселели, даже осторожно сунули любопытные носы в коробки с тканями и образцами, и увидев, что я не против, решились на разговор, принялись расспрашивать что и как. Впрочем, я не ругалась: строгость нравов меня больше не волновала, а похвастаться своими платьями хоть перед кем-нибудь очень хотелось.

Ближе к обеду меня нашёл Флориан. Он окинул внимательным взглядом мастерскую и попросил служанок выйти. Я вытянулась как струна, ожидая его слов. «Посмеётся надо мной и моей затеей? Прикажет прекратить? Будет упрекать?» Я суматошно перебирала в голове ответы, но разговор зашёл совершенно не о том.

— Тахарис прислал записку. Он будет сегодня ближе к вечеру. — Флориан умолк, и его лицо на мгновение исказилось. — Аурелия, тебе нужно перебраться в нашу спальню. Ты не можешь жить в гостевой комнате, — настойчиво и решительно потребовал он.

— Нам нужно будет делить спальню?

Я так удивилась, что выронила из рук ножницы.

— Конечно, — уже ласковее заговорил он. — Как иначе мы будет изображать семейную пару? Да ладно, Аурелия. — Он беспомощно улыбнулся и слегка наклонил голову. — Несколько дней назад, на приёме, ты была совсем не против моего близкого соседства в кровати.

Я вспыхнула:

— Мне уехать? Мы не договаривались, что я должна буду терпеть твоё ехидство.

— Кровать большая, поместимся.

— Я не вернусь в