Прикасаясь к сердцу - Ирина Ингрин

Дина попила воды и снова легла. Вскоре она вновь уснула, и ей снилось теперь, как она заплетает косички какой-то девочке, та постоянно двигает головой и мешает. Они сидели вдвоем на кухне, ярко светило солнце из окон, его пятна были повсюду – на столе, кружках, стенах, на щеках малышки. Девушка любовалась этой картиной.

Наконец закончив с косичками, она встала, наложила по тарелкам дымящуюся кашу, и села обратно за стол с этой девочкой. Та взяла со стола ложку и улыбнулась Дине. У нее были озорные глаза, милое желтое платье в горошек.

– Так кто ты такая? – вдруг не выдержала Дина.

Непоседа посмотрела на нее:

– Мам, я Света.

Тут девушка снова проснулась, в холодном поту. Солнце светило из окна прямо ей в лицо, отчего она прикрыла глаза и озабоченно обхватила живот. В голове крутились две мысли: «Что все это значит?» и «Нужно рассказать обо всем Вадиму!». Но обида в душе еще была жива, и от последнего Дина решительно отмахнулась. «Глупые сны – всего лишь итог слишком большого напряжения для подсознания за последние дни, вот и весь ответ» – подумала девушка.

После завтрака она взяла телефон и набрала сообщение Свете. Пусть расскажет свою часть этой истории и все объяснит. Но ответа Ди не дождалась и к обеду, потому начала звонить, однако тоже безуспешно – в трубке безразлично раздавалось: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Где же Света, когда так нужна? Неужели до сих пор с Женей? Дине до сих пор не верилось в это, и она вновь начинала набирать номер подруги.

Мысль позвонить маме Светы девушка отмела – та вряд ли знает, где ее дочь. Дину с Мирой, после школы, их мама всегда встречала дома, со свежим хлебом и горячим супом, а мама Светы – постоянно где-то пропадала, оправдываясь работой. Света привыкла к этому, и постепенно сама переняла такое поведение. После окончания школы, она стала жить отдельно. Девушка могла не выходить на связь с матерью неделями, никогда не отчитывалась в своем местоположении. Мария Львовна была не против. Отсутствие Светы значило, что она занята или у нее новое увлечение. Когда же дочь объявлялась, без предупреждения, в доме матери, они ходили в какое-нибудь новое интересное место поужинать, обсуждали, как ни в чем не бывало, прошедшие события. Каждая из Еремеевых вела свою, независимую жизнь, и обеих это устраивало. Они без сожаления то встречались, то разлучались вновь на неопределенное время. Дина знала обо всем этом не понаслышке.

Остаток воскресенья девушка провела бесцельно лежа перед телевизором. Они обсудили с Мирой концерт «DarkLight», обе сошлись в том, что это самое яркое событие лета. Правда Дине пришлось умолчать о том, что она еще ходила за кулисы и фотографировалась с музыкантами, и что Света, оказалось, была знакома с Женей. Как сказал Вадим, это не ее история, и не ей ее рассказывать.

Мира залипала в телефоне, Дина никак не могла вникнуть в фильм, который смотрела – что делать завтра она все еще не знала. А после яркого сна с девочкой, который так и не выходил из головы, мысль, что нужно поговорить с Вадимом, стала появляться все чаще, и, в конце концов, девушка устала отрицать ее. Им нужно поговорить.

Поэтому когда уже в девять вечера от Вадима вдруг раздался звонок, она сразу взяла трубку. Дина не знала, что весь день парень промучился в попытках оправдать себя или оправдать Дину. В конце концов, он понял, что виноваты были оба. Теперь, когда вся история со Светой позади, когда он, как смог, помог старому другу, у него не оказалось какой-то дальнейшей цели. Жизнь опустела, снова стала бессмысленной. И он был бы готов вернуться к знакомому кругу учеба-дом-учеба. Но в памяти то и дело возникало милое лицо Дины – теплый взгляд и нежная улыбка. Они могут быть счастливы. Если сейчас он переступит через свою гордость. И Вадим сделал свой выбор.

– Привет, как ты? – его голос был полон беспокойства.

И Дина смягчилась.

– Хорошо.

Повисло молчание.

– Какое-то бесцельное воскресенье.

– Согласен, – ухмыльнулся он. – Есть новости от Светы?

– Недоступна, – с сожалением вздохнула девушка.

– Да, Женя тоже, – заметил он. – Надеюсь, они в порядке. Может, когда-нибудь вернутся в наш мир из своего уединенного рая…

– И как все-таки возможно, что вы знакомы? Все еще не верится. Я надеялась, что Света расскажет, но теперь… Я умру от любопытства, пока буду ее ждать.

– Да, история довольно интересная. Если ты хочешь, так и быть, могу рассказать свое видение на нее. Ведь и я был участником одной из ее частей, – неожиданно для самого себя вдруг предложил Вадим.

– О, хотя бы так, давай! – с энтузиазмом поддержала Дина.

– Завтра при встрече?

К врачу девушка была записана на пять вечера. Время на раздумье еще было, а Вадим, возможно, поможет ей скорее принять решение.

– Давай в два, – согласилась она. – Вечером я занята.

– Отлично, зайду за тобой, – радостно ответил парень. – Спокойной ночи заранее.

– И тебе спокойной.

Она еще долго улыбалась после их разговора. В душе ее снова зацвела надежда. Они смогут быть счастливы. Жизнь внутри себя она сможет сохранить. И завтрашний день будет лучше сегодняшнего.

32

– И что это было? Почему ты убежала?

Они сидели в обнимку у камина, укрывшись пледом. Но Свете и без всего этого было с Женей тепло. Весь день. «Любовь греет?» – подколол внутренний голос.

– Мы уже готовы к этому разговору? – удивленно посмотрела Света на парня. Строя из себя наивность, все еще пытаясь спрятаться в игру – он это заметил.

– Тебе больно, – его голос был полон грусти. – Если поговорить, может, станет легче…

– А если нет?

– Я снова буду виноват. Но я выдержу, обещаю. Мне больше ничего не страшно.

Света устало положила голову на его плечо. Весь этот день, как сказка, пролетел за секунду, и в то же время длился вечность. Когда мы что-то делаем впервые, это всегда длится долго. Обыденные же вещи чередуются быстро, как кадры в киноленте.

Сегодня они вместе, все время за руку, объятия при каждой возможности. Но все же больше не наивные дети, с хрупким чувством, на глазах у всего пионерского лагеря.

– Я слышала, что ты тогда сказал, – болезненно поморщилась девушка от воспоминаний. – Я поняла, что ты не врешь, ты был слишком убедителен. Но теперь я в замешательстве – что это было? Твои песни.… И