Любовь не предлагать - Алекс Коваль

разодранном платье, улепетываю по ночному лесу от маньяка с бензопилой. Увы, расчлененку бы я стойко выдержала. Любительница триллеров, помните? Мне снятся кошмары несколько… иного рода. В нормальном понимании эти сны и кошмарами-то не называют. Догадываетесь, о чем я?

Короче, мое тело сошло с ума. Мозг воспалился. А фантазия улетела далеко за границы «восемнадцать плюс», и уже целых семь дней я просыпаюсь посреди ночи от жуткого чувства… неудовлетворения. От убивающего своей силой возбуждения. И уничтожающей пустоты внутри. Абсолютно каждую ночь я проваливаюсь в крепкий сон, который к утру превращается в какой-то порнофильм! И совершенно в каждый подобный «фильм» вероломно врывается одна широкоплечая, двухметровая, самовлюбленная зараза в хоккейной форме на голое тело. Чтоб ему долго икалось!

С Восьмого марта и приезда Арса прошло уже целых семь отвратительных дней. И знаете, что самое «прикольное»? За эти сто шестьдесят восемь часов я не получила от хоккеюги ни одного эсэмэс. Ни словечка! Он просто пропал с радаров. Будто бы и не было его у меня дома. Будто бы мы не играли в дурацкую «Монополию», полночи обсуждая старые голливудские фильмы, ожесточенно споря, кто круче: Леонардо Ди Каприо или Брэд Питт. Будто бы мне все это просто померещилось. Аут просто!

Мерзавец.

Да, признаю, поначалу я вела себя не как самый гостеприимный в мире человек. Мое физическое состояние обязывало меня быть невыносимой! Я язвила, кусалась, ворчала, а после «совместного душа в одежде» вообще обложила гада таким трехэтажным матом, что, клянусь, мне показалось, будто его уши свернулись в трубочки. Но потом…

Потом-то все было хорошо! Мы много болтали, смеялись, шутили, дурачились, играли, ели мороженое и пили вино. Мы классно провели вечер и половину ночи. Заснули в обнимку на диване. И все было просто как в ванильных мылодрамах! Пока не наступило утро. И Бес не проспал тренировку. Получил нагоняй от тренера. И от мужа моей сестры. Потом еще Питти внес в его отвратительное утреннее настроение свою лепту… Стыдно даже признавать, но пока мы спали, этот всегда образцово милый звереныш повел себя как очень плохой мальчик и стащил носки Арса. Носки, которые мы так и не нашли. А еще до кучи демонстративно погрыз один его кроссовок. Короче, ушел от нас Бессонов злой, взъерошенный, невыспавшийся и в испорченных дорогих кожаных кедах на босу ногу.

С тех пор тишина.

Как девочка дуется, ей-богу!

Хотя мне бы радоваться надо, что этот репей отвалился сам собой. Да только радоваться не получается. Зато у меня хорошо получается кое-что другое. Злиться! Сильно на Бессонова злиться! Даже сильнее, чем я злилась на Глеба, который так и не прислал мне цветы Восьмого марта. Зато приехал с тортиком и своими «глубочайшими» извинениями девятого, вытащив меня на вечерний променад по спальному району Москвы.

После этого мы с Глебом встречались на этой неделе еще четырежды. Ничего сверхнеобычного. Один раз выпили кофе в обед в кафе, когда я по делам моталась по городу. Второй – за ужином в ресторане. И еще два на вечерних прогулках под ручку по парку, как чинная пара пенсионеров, живущих бок о бок уже четыре десятка лет и воспитавших целый выводок детей. Мой персональный Гарри Поттер по-прежнему был сама вежливость и прямая противоположность слову «напористость». Милый, терпеливый, добрый, хороший мальчик Глеб всего раз осмелился чмокнуть меня в губы быстрым поцелуем. Настолько быстрым, что я даже понять не успела, понравилось мне или нет. Не то что Бессонов! Сразу свой язык по самые гланды сунул и давай им там с моим всякие непристойности в…

Ой, все, Марта!

Я психую и блокирую экран телефона, откладывая тот на столик экраном вниз. Пусто там. Ни в одном проклятом мессенджере ни одного гребаного смайлика от абонента «Привет из преисподней» – нет…

И вообще, это не нормально – думать о мужике стабильно раз в две минуты. Я же не помешанная какая-то! Тем более думать о Бессонове. Слишком много его спортивной заднице чести.

Снова хватаюсь за телефон. На этот раз – исключительно чтобы написать сообщение сестренке. Недолго думая, набиваю быстро:

Марта: Приветик! Вы сегодня вечером дома? Заскочу? Соскучилась

Отправляю и почти моментально получаю ответ.

Ава: Привет. Дома. Заскакивай, конечно! И ты же знаешь, что можешь не спрашивать, а просто приезжать?

Оу, это очень мило. Но недальновидно говорить такое одинокой взбалмошной женщине, которая уже почти месяц мается в городе от безделья. Они рискуют видеть меня чаще, чем собственное отражение в зеркале.

Бросаю взгляд на наручные часы. Два тридцать дня.

Пишу:

Марта: Буду ориентировочно в пять. Надеюсь на встречу с твоими фирменными куриными рулетиками в сырной корочке. Ням. С меня вино

Ава: Ваша заявка принята

Кидает сестренка, заканчивая сообщение смеющимся смайликом. Я улыбаюсь. Сглатывая слюну. М-м, иногда я искренне жалею, что я на кухне весьма нерасторопный повар, и чтобы готовить так же вкусно, как это делает старшенькая, мне нужно как минимум продать душу дьяволу.

Ладно, помечтали – и будет.

Прячу телефон в сумочку и поднимаю руку, подзывая официанта. Заказываю себе двойной эспрессо и шоколадный чизкейк. Сегодняшняя ночь достигла апогея бессонности! У меня буквально слипаются глаза, а мышцы лица уже сводит от постоянных бесконтрольных зевков. А мне спать нельзя. Через час у меня назначена встреча с риелтором в здании на соседней улице по поводу аренды помещения. Слишком выгодное намечается предложение, и я ну никак не могу такой шанс упустить.

Жить вольной жизнью неработающего человека на пассивном доходе, конечно, прекрасно, но если я не начну в ближайшее время хоть куда-то двигаться (желательно вперед), то рискую сесть в финансовую лужу. Мой салон красоты в родном городке хоть и стабильно приносит деньги, и достаточно неплохие, чтобы мне было на что кушать и одеваться, но хочется-то еще и в отпуск съездить! А перспектива посетить Грецию за счет Аськи с каждым днем кажется все более призрачной.

Глава 24

Марта

– Как по мне, если вам интересно скромное мнение человека, более двадцати лет работающего в сфере недвижимости, Марта, это место просто создано для барбершопа! – часом позже воодушевленно заявляет мне риелтор Лёнчик, пропуская мою дражайшую персону вперед, в пустующее просторное помещение.

Ну, не Лёнчик, конечно, а Леонид Александрович, но выражение лица и крайне скользкий взгляд не дает мне даже мысленно обратиться к этому мужчине по имени и отчеству. Как пить дать, Лёнчик ему идет больше.

– Я не говорила, что собираюсь открыть именно