Искушение недотроги. Мой крылатый соблазн - Алекс Найт

упоением отвечала на каждый его порыв. Я чувствовала, как вновь становлюсь влажной. И ощущала ещё кое-что: каменную твёрдость возбуждения Актеона. Он хотел меня, и это осознание кружило голову сильнее вина.

— Айлин, ты же помнишь, что можешь остановить меня в любой момент? — руки Актеона проникли под мою домашнюю рубашку, почти болезненно стиснули бёдра.

— Помню, — всхлипнула я.

Низ живота потянуло, сладкий спазм сжал промежность. Не совладав с этим ощущением, я потёрлась о твёрдость Актеона. И пространство комнаты пронзил его хриплый стон. Его реакция настолько взбудоражила, что я вновь повторила это движение.

Актеон снова простонал, прикрыл глаза и судорожно выдохнул. А когда вновь на меня посмотрел, в тёмных радужках горело алое пламя. Страстное и завораживающее.

Мир вдруг перевернулся, Актеон толкнул меня на кровать, поддерживая за талию. Спина коснулась прохладного покрывала. Он навис надо мной, как и тогда после тренировки задрал на мне рубашку, следом потянул наверх и лиф. Ткань натянулась на потяжелевших грудях и через миг выпустила их на волю.

— И ты меня не остановишь? — теперь руки Актеона переместились на пояс моих домашних штанов.

— Мне пока не страшно, — просипела я, облизав припухшие губы.

Кивнув, он избавился от моих штанов за мгновения. Горящий магическим пламенем взгляд пробежался по моему распростёртому под ним словно в разрешении телу. Я была почти обнажена, на мне остались только шёлковые панталоны. Спасибо девочкам за поход по магазинам.

— Айлин… ты… — Актеон перехватил мою левую ногу под колено и отвёл её в сторону, раскрывая меня перед ним.

Шёлк натянулся на промежности. Уверена, ткань выдала моё состояние в тот же миг. Вторая рука Актеона легла точно в изгиб внутренней стороны бедра моей правой ноги. И я застонала в голос, когда его большой палец проник под ткань панталон. Лишь лёгкое поглаживание, но моё дыхание участилось, и дрожь побежала по телу.

Актеон надавил под моё колено сильнее, вздёргивая мои ягодицы выше. И теперь его палец огладил влажные лепестки. Придушенно всхлипнув, я прикусила губу и поёрзала, пытаясь продлить прикосновение. На твёрдых губах мужчины появилась полуулыбка, порочная, предвкушающая, обещающая мне удовольствие. Меня бросило в жар. Дыхание совершенно прервалось. Палец Актеона поднялся выше, надавил на особо чувствительную точку, заставляя меня застонать в голос.

— Пожалуйста, — взмолилась я, когда он прервал прикосновение.

Тело дрожало, внизу живота всё сжималось в желании получить разрядку. Я помнила, как в тот единственный раз ласкала себя, но прикосновения Актеона было не сравнить с теми моментами. Сейчас было острее, жарче, приятнее. Настолько, что я не могла не умолять дать мне больше.

— Попроси ещё раз, — почти приказал он, и низ живота вновь пронзило спазмом, на этот раз от властности его голоса.

— Пожалуйста, Актеон, — послушно повторила я, и он сжалился надо мной.

Его палец вновь сладко прошёлся по влажным складочкам и вернулся наверх к самой чувствительной вершинке. И так несколько раз, вверх и вниз, заставляя меня стонать, дрожать от удовольствия и до боли в пальцах комкать одеяло.

Напряжение нарастало, сжимало внутренности, сводило с ума. И когда оно стало почти невыносимым, низ живота взорвался ярким спазмом, разбегающимся по всему телу волной нереального наслаждения. Именно в этот момент палец Актеона проник между влажных лепестков, погружаясь на всю длину. Я сжалась вокруг него и закричала, окончательно уплывая в сладкую негу удовольствия.

/Актеон/

Айлин затихла. На припухших от моих поцелуев губах обозначилась полуулыбка. Ей было хорошо, она получила разрядку, когда я изнывал от желания. Возбуждение пьянило, подбрасывало откровенные образы. Айлин расслабленно лежала передо мной, я мог просто навалиться сверху, спустить штаны и ворваться в горячее лоно. Я так хотел её, что почти верил в её согласие. Но между нами было моё обещание. Я давал слово ей помочь, уверял в своей безопасности для неё, а что в итоге? Она лежит передо мной почти обнажённая, разомлевшая после оргазма. Пора признать, что линия равнодушия давно пройдена, границы уместного пересечены, а мы парим в невесомости вседозволенности. Точнее, я парю, я иду всё дальше, пользуясь её наивностью, потому что давно и крепко увяз во влечении к ней. Когда обещал её не трогать.

Правда довольно проста: я хочу Айлин. Настолько хочу, что не в состоянии разобраться, сколько здесь плотского желания, а сколько настоящих чувств. Даже если забыть о наших договорённостях, она невинная девушка, которая достойна большего, чем статус временной любовницы. А идти с ней дальше стоит лишь в том случае, если я намерен сделать ей предложение. Последнее одновременно не вызывало отторжения и пробуждало сотню сомнений. Не в ней и её многочисленных достоинствах, а в серьёзности моих стремлений. В конце концов, во мне может говорить лишь долгое воздержание и желание дотянуться до моего наваждения. Я не хотел обижать Айлин. Не говоря о возможных последствиях для моих отношений с Доросом, Кассией и даже Алексой, которая стала для неё подругой. Я не мог просто спустить штаны и овладеть Айлин. Мне стоило думать о последствиях.

Вот только думать как раз было тяжело, член стоял колом, яйца тянуло, причиняя почти физическую боль. А Айлин лежала передо мной, словно в приглашении раздвинув ноги. Я сам удерживал её в удобной позе.

— Всё в порядке? — я отпустил её ногу и чуть отодвинулся.

— Да, — промычала она, разулыбавшись ярче.

Под коленом обозначилось два синяка от моих пальцев. С уст сорвалось короткое ругательство. Какая же она хрупкая…

— Что? — сведя ноги, Айлин вздрогнула и посмотрела на меня с недоумением в серых глазах.

— Я… не сделал тебе больно?

— Нет, ты сделал мне хорошо, — она приподнялась на локтях и села.

Мой взгляд опустился от её лица к обнажённым грудям. Розовые соски призывно затвердели. Мой рот наполнился слюной. Хотелось ощутить их на вкус, втянуть в рот, прикусить, вновь вызывая стоны Айлин.

— Ты меня хочешь? — вдруг спросила она.

«Ты не представляешь, насколько», — подумал я про себя, но ответил иначе.

— Я возбуждён. Реакции тела не проконтролировать. И… мне некомфортно, — последнее не стоило говорить, но мелькнувшая возможность затуманила разум.

— Некомфортно? Почему? — насторожилась она.

— Потому что я возбудился, но не получил разрядку.

Я ужасен…

— А как мужчины получают разрядку? Через близость? — щёки её тронул румянец. — Я совсем не разбираюсь…

И я это прекрасно понимаю без объяснений.

— Не обязательно через