Академический обмен - Юлия Жукова

умудрился их упустить. Почти все разбежались. Поэтому, когда я уговорил помещика со всей семьёй поехать в мракконтроль, чтобы написать заявление о наложенном проклятии, мы запрягли в карету одну их лошадь и одну – магистра. Он сам предложил.

– Мгм, – сказала я сквозь омлет, принимая к сведению. Пожар всё-таки был, значит… Я думала, мы успели его остановить в самом начале, но, выходит, нет. Ладно хоть никто не пострадал. – А каким образом он оказался верхом на Келли?

– Что? – Кларенс уставился на меня.

– Маккорн вчера прискакал верхом на Келли, – повторила я, сглотнув. – К Карлайлам. Как он на неё сел?

Кларенс начал мотать головой, но тут на лестнице послышались шаги, и вскоре из-за спирали, которой заканчивались перила, вырулил сам Маккорн, как всадник на карусели.

– Ко мне какой-то вопрос? – жизнерадостно спросил он.

– Да! – Я подняла голову от тарелки и вцепилась в него взглядом. Он снова явился в рубашке с закатанными рукавами, и смотреть на это было приятно – и потому, что у него красивые руки, и потому, что он перестал баррикадироваться. – Как ты смог ехать на Келли? Её же для этого надо некротикой напитывать!

– А-а, – широко улыбнулся Маккорн, и мне померещилось, что в улыбке сверкнули клыки. – У меня есть артефакт, который может запасать и отдавать некротику по необходимости.

Он сунул руку в карман брюк и извлёк часы на цепочке. Вернее, очевидно, не часы. Открыв крышку, он показал мне пустой циферблат, накрытый куполом, довольно хорошо замаскированным под стекло. Под куполом на самом донышке плескалась тьма, омывая низ циферблата.

– Вчера почти всё потратил, – пояснил Маккорн.

– А… где… – едва вымолвила я, соображая, как природник вообще мог пользоваться такой штукой. Правда, от неё не фонило, так что носить с собой он её мог, но выпускать некротику… Не говоря уж о том, чтобы закачивать её в лошадь!

– Да везде, – отмахнулся Маккорн. – В любой морг заходишь и заполняешь, артефакт сам её притягивает из окружающей среды. Я исходно его разрабатывал именно как амулет для очищения. Сама понимаешь, вчера у меня была масса возможностей его наполнить.

– Как вы направили некротику в лошадь? – спросил за меня Кларенс, потому что я, кажется, забыла, как говорить слова.

Маккорн облизнул губы, словно воспоминание об этом его смутило. Что вовсе не исключено.

– Я… пропустил её через себя и направил в лошадь. Как если бы это была моя магия.

Я уронила вилку.

Некротика разрушает всё, чего касается. Всё живое – быстро, неживое – медленно, но всё равно неумолимо расщепляет и обращает в прах. Некоторые считают, что на самом деле она как-то связана с магией времени, но как бы там ни было… Единственные, кто может обращаться с некротикой без ущерба для себя, это некроманты. Так же, как огневики могут держать в руках огонь и не обжигаться, а, скажем, маги металла – гонять по своим венам ртуть. Маг на то и маг, что его стихия ему не вредит. Но природнику некротика должна всё нутро разъедать в фарш!

– Как?! – выдавила я и закашлялась.

Маккорн неловко пожал плечами.

– Я быстро восстанавливаюсь.

У меня, наверное, глаза вытянулись на стебельках, как у улитки. То есть он впустил в себя некротику, она начала разлагать его ткани, а потом он подлечился? Я даже думать не хотела, насколько это должно было быть больно, не говоря уже о том, насколько жутко. И главное – зачем?!

– Разве не проще было поймать живых лошадей? – спросил Кларенс. Даже по нему было видно глубочайшее изумление, а он сдерживался намного лучше меня.

Маккорн мотнул головой.

– Они далеко убежали. А я опасался, что… В общем, я нечасто вижу настолько неприятные проклятия, и мне не хотелось оставлять Маргариту один на один с их источником и без возможности очиститься.

– Поэтому ты решил растворить себе внутренние органы?! – выпалила я. Я даже представить не могла, как он это сделал! Я сама в некотором роде артефакт, притягивающий некротику. Понятное дело, во мне она не вырабатывается, но она всегда присутствует вокруг в каком-то количестве, где погуще, где пожиже, и моё внутреннее хранилище её накапливает, поэтому, когда мне надо воспользоваться, я просто пускаю её с кровотоком к руке и вывожу наружу, направляя, куда мне надо. Но с артефактом… В одну руку артефакт, другую – в лошадь, а некротику гнать сквозь сердце? Да как он не сдох там?!

– Ну зачем внутренние органы? – улыбнулся Маккорн. – Артефакт в ладонь, а некротику гнать по пальцам. Так и быстрее, и лечить меньше. Право же, это совсем не так страшно, как вы себе представляете. Я очень сильный маг жизни, на мне всё заживает почти мгновенно, я едва успеваю заметить дискомфорт! Я имею в виду, локальный.

Конечно, потому что есть ещё глобальный дискомфорт – просто от присутствия некротики поблизости. Тот самый, от которого Маккорн защищается своим тантрическим трансом. Я даже начала понимать, как это работает. Если некротика умерщвляет, а магия жизни восстанавливает, то, похоже, природник просто немного перезакладывается, наполняя себя своей стихией, и в итоге излишек жизненной силы приводит к возбуждению. Это действительно просто защитный механизм. Интересно, а тошнит их от того, что в желудке что-то портится от некротики? Кстати, не исключено. Лечить полупереваренную еду, наверное, непросто.

– А в тот раз, не к столу будь помянут, – припомнила я, – когда мы впервые встретились, от тебя фонило некротикой. У тебя артефакт был запущен?

Маккорн кивнул.

– Они на входе всех проверяли, чтобы никакой природник случайно к тебе не забрёл, – пояснил он. – И моё имя показалось одному из проверяющих знакомым. Пришлось активировать артефакт, чтобы развеять их сомнения. Из-за этого я тогда и опоздал.

– Ты же говорил, что не успел подготовиться, – припомнила я. – Как ты мог не подготовиться, если гонял по пальцам некротику?

– Ну, это я слукавил немного… – смутился Маккорн. – Подготовиться к тем плетениям, что ты показывала, я бы тогда не смог. Мне и сейчас такой уровень тяжело даётся. Но мне нужно было тебя убедить, что я справлюсь, а ты стала выспрашивать про мой транс, вот я и сказал…

Я покачала головой. Маккорн, всё это время топтавшийся у входа в столовую, счёл допрос оконченным и сел за стол, потянувшись к блюду с омлетом.

– Скажи честно, Лирой, – попросила я. – Насколько это всё-таки больно?

Маккорн переложил себе на тарелку двойную порцию и насыпал сверху горку зелени.

– Да так, – сказал он, не поднимая взгляда. – Нервные окончания разлагаются, а потом отрастают обратно, всё в пределах секунды. Ну