Роковая женщина - Ирина Николаевна Бесараб

Химари, указывая на холодное оружие с длинным до двух метров древком, к которому крепился клинок длиной шестьдесят сантиметров. — Это оружие ранее считалось основным у женщин из самурайских родов.

Сай, трезубец на рукоятке с длинным центральным клинком, очень удобное оружие в ближнем бою. Их используют по три штуки. Одно как метательное, а два в бою.

Сюрикены ниндзя использовали превосходно: из любой дистанции, при любом освещении и любой позиции. Цель никогда не уходила живой, она вообще уже не могла идти, было некуда. Методы метания сюрикенов превратились в отдельное искусство.

— Хотелось бы мне хоть раз взглянуть на настоящего ниндзя.

— Поверь, это не лучшая из идей. Встреча с опытным воином ниндзя неминуемая смерть. Никто еще не уходил живым после встречи с ними. Способности полностью обученного ниндзя выходили за рамки общедоступных, а его контроль над собственным телом был просто поразительным. Ниндзя умел замедлять сердцебиение по собственному желанию, контролировать свое дыхание, освобождаться от веревок и цепей, а также пробегать большие дистанции. Ниндзя также были прекрасными актерами, которые могли изображать любого человека.

— Вы, наверное, очень привязаны к своим традициям и семейным связям? — сухо изрекла дива.

— Да. Узы рода для нас священны. Долг перед родом передается из поколения в поколение. Традиции, секреты и долг. Мой дед свято чтил наши традиции и заботился о благополучии семьи. Мой отец…, а теперь пришла моя очередь.

Дива заметила, как вздрогнул голос Химари на слове отец.

— Твой отец?

— Мои родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было всего лишь пять лет. Я почти не помню их лица, но иногда в памяти всплывают нечеткие, однако такие родные и теплые образы. У меня больше никого нет. Все близкие погибли или умерли. Остались лишь далекие родственники из рода Кацума.

Дива смущено опустила глаза. Она понимала его боль. Ведь у нее тоже никого не было.

— Прости, это тяжело, я знаю, — прошептала сдавлено она.

— А твои родные?

— Их больше нет.

Дива отвернулась. Горечь сдавила горло. Почему именно сейчас ей вдруг стало так грустно, жалость к себе нахлынула волной.

— Ты также как и я одиночка. Это нас и сближает.

Его слова словно огнем обожгли ее. В голове молниеносно всплыли те же слова, только произнесенные другим человеком.

— «Мы обе одиноки, это нас и сближает».

Нежный голос и лучистая светла улыбка, возникли перед глазами Дивы. Боль пронзила сердце. Она старалась все забыть, но сегодня это вновь всплыло и накатило мощной волной воспоминаний и вины.

Химари слегка дотронулся до плеча девушки. Дива вздрогнула.

«Имеет ли она право на личные связи? В прошлый раз, когда она позволила себе приблизиться к человеку, все закончилось трагически».

— Нет! — воскликнула она. — Одиночество не сближает никого. Все люди разные.

— В тебе говорит сейчас боль одиночки.

Химари хотел обнять Диву за плечи, но девушка резко отскочила назад. Ее жалкий подавленный вид, словно у затравленного зверька, вызвал у юноши жгучее желание защитить эту девушку.

«Так вот, значит что? Разгадка ее черствости и холодной отстраненности, кроется в защитном механизме. В глубине души, она очень одинока и уязвима, и чтобы защитить себя и скрыть свои слабости, она принимает облик стальной леди».

— Все люди разные, это так. Однако мы все и похожи в одном, стремлении обрести чье-то понимание и любовь, — сказал Химари, глядя прямо в глаза девушки.

— Химари, мы с тобой слишком разные.

— Если ты о разнице в возрасте, то для меня это не имеет, ровным счетом, никакого значения. Четыре года — пустяки. Ты мне нравишься, вот что важно для меня.

Дива подняла на Химари влажные глаза. В них читалась благодарность и печаль.

— Прости, но я не могу.

Она убежала, чтобы оказаться подальше от опасности. Он был ее опасность, но еще большую угрозу представляла она для него.

— Ха! Упрямая девица. Ну как можно противиться своему счастью?

Химари подошел к окну и, опираясь руками о стену, уставился на вид шумной улицы.

— Тебе не убежать от меня. Если я что-то решил, то так и будет!

* * *

Дива брела по улице Токио, ничего не замечая вокруг. Она шла как в тумане, не глядя на лица, бурный поток горожан, движение машин. Девушка все время мысленно возвращалась к разговору с Химари.

«Она ему нравиться».

Как жаль, что она не может изменить свою жизнь и освободиться от сковывающих ее цепей. Ну, почему все так?

Вблизи остановилась черная машина представительского класса. Стекло опустилось и из-за него показалось лицо Даниэля.

— Садись, есть разговор, — строго изрек ее наставник.

Издав безнадежный стон, Дива без слов повиновалась и села в машину. Черный автомобиль тронулся и покатился по дороге.

— Что случилось? — спросила Дива.

— Скажи мне, неужели так трудно придерживаться правил?

Сердитый грубый тон блондина насторожил.

— О чем это ты?

— Не притворяйся дурочкой. Прекрати свои игры с этим мальчишкой, а иначе мне придется и его убрать.

Дива побелела от страха. Даниэль заметил ее реакцию и презренно скривился.

«Ох уж мне эти женщины!»

— Не смей его трогать, — закричала Дива.

— О, да я вижу, он тебе небезразличен? Жаль губить столь юное и красивое создание, но ты не оставляешь мне выбора. Забыла, что произошло в прошлый раз?

Дива хотела ударить Даниэля рукой, но блондин вовремя перехватил ее запястье и сжал до боли.

— Ты сама подписала ему приговор.

— Если ты его убьешь, я обещаю, твоя смерть будет медленной и мучительной, — с яростью прошипела девушка.

— Не пугай меня, Хамелеон. Я тебя предупредил. Забудь о нем. Ты всего-навсего бесправная марионетка в руках Рочестера. У тебя нет права на личную жизнь, ты не имеешь права даже на лишний шаг без его согласия. Запомни это! Ты никто и зовут тебя никак. В последнее время тебе дали слишком много воли, вот кукла и распоясалась. Забыла, наверное, кто твой хозяин?

Даниэль дернул девушку за руку.

— Я ничего не забываю, — хрипло прошипела Хамелеон.

— Вот и отлично. Помни, если твой хозяин захочет, ты перестанешь существовать. Прекрати свои встречи с мальчишкой, займись лучше делом, Хамелеон.

— Позволь мне хоть немного… Месяц?

Даниэль замолчал, хмуро глядя на нее. Прошло несколько секунд, пока он кивнул.

— Ладно. Я все понимаю. Месяц…

* * *

— Хамелеон! Это опасная кошка. Призрачная, неуловимая, преданная своему хозяину. Хладнокровный смертоносный исполнитель высшего уровня.