Девятнадцать лет спустя... - Knitchick

— Я бы хотел поговорить с ним и попытаться объяснить все, прежде чем вести сюда, так как не уверен, что он захочет увидеть мать в таком состоянии, — Люциус казался побежденным, и Гермионе очень хотелось обнять его, но она знала, что сейчас не время, и о том, чтобы она отравилась в мэнор с ним, тоже не могло быть и речи. Гермиона осознавала, что Драко будет опустошен и воспримет гораздо лучше, если она не увидит его горя.

— Я буду здесь, если понадоблюсь тебе, — тихо сказала она Люциусу, положив руку ему на плечо. Тот хотел что-то сказать, но потом передумал, накрыл ее руку своей, сжал, а потом повернулся и тихо вышел из кухни.

— Извини, но мне тоже пора, Гермиона, — озабоченно сказал Гарри. — Я должен позаботиться об этих двоих и привести в порядок дела в министерстве да и в Азкабане. Ты точно сможешь побыть здесь одна? — его искренняя забота наполнила ее теплом, и Гермиона еще раз мысленно поблагодарила богов за то, что они подарили ей такого замечательного друга.

— Да, я буду в порядке, но ценю твою заботу. Гарри, просто иди и сделай то, что тебе нужно, чтобы убедиться, что этот негодяй не сможет сбежать снова, — добавила она с легкой улыбкой, чтобы показать Гарри, что она в порядке. На самом деле, Гермиона была далеко не в порядке, но у Гарри было уже достаточно забот, и не хотелось беспокоить его еще больше.

— Хорошо, я вернусь после того, как все уладится, — он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Люблю тебя, малышка, — добавил он, прежде чем уйти и оставить Гермиону на кухне одну.

Глава 18

Приняв горячий душ и переодевшись, Гермиона окончательно почувствовала себя человеком и спустилась вниз, чтобы найти что-нибудь поесть. Войдя в кухню, она с удивлением заметила, что там снова нет ни пятнышка, а Поппи суетится, приготавливая чудесно пахнущий ужин.

Когда она вошла в кухню, Поппи подняла глаза и робко улыбнулась ей.

— Мне жаль, мисс, что Поппи не было здесь, чтобы помочь, когда пришли эти плохие люди, но я очень рада, что мисс и мой хозяин в безопасности, а плохие люди, которые убили госпожу Нарциссу, убрались, — она казалась смущенной тем, что наговорила так много, и даже чуть покраснела.

— Спасибо, Поппи, — улыбнулась Гермиона. — Кстати, как там Бинки?

Поппи, казалось, на минуту рассердилась при упоминании домашнего эльфа, принесшего опасность ее хозяину и милой мисс, но затем, поняв, что Гермиона все-таки ждет ответа, она заговорила.

— Бинки — плохая эльфийка, мисс, и ее стоило бы наказать. А еще хозяин сказал, чтобы Поппи всегда оставалась с новой хозяйкой, потому что та хорошо к ней относится и никогда не обидит Поппи, — хмурый взгляд на ее лице ясно давал понять, как именно Поппи отнеслась к такому решению Люциуса.

— Я приготовлю ужин, а еще хозяин хочет видеть вас в Малфой-мэноре, когда будете готовы, мисс, — добавила она, подумав, и обращаясь к Гермионе.

"Люциус хотел, чтобы я пришла к нему домой, но зачем?" — удивилась она, направляясь на улицу, чтобы аппарировать в поместье.

После того как ее провели внутрь, она услышала громкие голоса и поняла, что пришел Драко. Она поколебалась, прежде чем постучать в дверь, и вошла после того, как была дана короткая команда "Войдите".

Люциус и Драко, казалось, оказались поражены ее присутствием, и она предположила, что они, должно быть, вообще приняли ее за домового эльфа, когда она стучала. Люциус пришел в себя первым и подошел к ней.

— Миссис Уизли…

Гермиона слегка приподняла бровь в ответ на столь официальное приветствие, но, поняв, что Люциус пытается соблюсти приличия, промолчала, за что он был ей чрезвычайно благодарен.

— Спасибо, что пришли. Драко хотел бы увидеть свою мать… точней, ее тело… но ему нужно, чтобы вы сами проводили его, если не возражаете, — Люциус, казалось, держался напряженно, и Гермиона могла только представить, сколько горьких слов бросил ему Драко. А Драко, должно быть, ужасно страдал, он вообще отказывался смотреть на Гермиону, хотя она и не была уверена.

— Я с удовольствием провожу его домой, — быстро ответила Гермиона. Провожать Драко Малфоя к себе домой ей ужасно не хотелось.

— Тогда давайте, наконец, покончим с этим, — ехидно заметил Драко, подходя к Гермионе и по-прежнему не глядя ей в глаза. Он так и не сказал ни слова Люциусу, когда она проследовала за ним из гостиной в фойе полное фамильных портретов.

Гермиона схватила Драко за руку и аппарировала, уронив ее сразу, как только они переместились к ней во двор. Она поколебалась, прежде чем отвести его в дом и, уже приготовившись к его гневному ответу, тихо произнесла:

— Драко, мне очень жаль твою мать…

— Держу пари, что вам с Уизли точно жаль ее, — его тон был не таким противным, как она ожидала, но Гермиона все еще не совсем понимала, что конкретно он имеет в виду.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду под этим, Драко, — Гермиона знала, что лучше оставить все как есть, но она никогда не опускала руки, — мне действительно жаль твою мать.

— Моя мать была женой ублюдочного Пожирателя Смерти, который должен был сидеть в тюрьме вместе со всеми своими дорогими друзьями. Не притворяйся, что тебя это волнует… а теперь она и вовсе мертва, — голос Драко сорвался на последнем слове, и Гермиона поняла, что он опасно близок к тому, чтобы потерять самообладание.

Гермиона решила оставить эту тему, повернулась и вошла в дом, остановившись только для того, чтобы Поппи знала, что она вернулась, и повела Драко к Нарциссе. Нарцисса была вымыта и одета в свое любимое платье, а ее волосы блестели от многократных расчесываний.

Увидев мать, Драко всхлипнул и, подойдя к кровати, упал на колени и склонил голову к ней, совсем как Люциус несколько часов назад. Гермиона тихонько вышла из комнаты, стараясь не мешать его прощанию.

После легкого обеда и еще двух чашек кофе Гермиона отправилась почитать в библиотеку. Драко все еще не спустился, а она и не решилась беспокоить его, хотя начала немного волноваться, так как его не было уже почти три часа.

Она только что убедила себя, что должна пойти и проверить его, когда с дикими глазами, явно чувствуя сильную боль, Драко появился наконец в библиотеке. Он бросился к Гермионе, выхватил книгу из ее рук и в ярости швырнул ту через всю комнату. Его