Наследница Драконьего перевала - Инна Дворцова

Чтобы закрепить произведённый эффект, я рассказываю всё, что знаю дальше:

– Кора, листья и цветы яблони в сочетании с квасцами дают возможность получить и зелёную, и красную краски. Листья с цветами зверобоя в зависимости от обработки дают жёлтый либо красный оттенки. Обоюдоострый плаун позволяет получить жёлтый, зелёный и красноватый оттенки пряжи и ткани, – перечисляю я, пьяная от счастья. Ежевика даёт малиновый или фиолетовый окрас, ольха – разнообразную палитру от чёрного цвета до жёлтого, в зависимости от того, что в неё добавлено – еловые шишки, проржавевшее железо или иные вспомогательные вещества.

– Ты просто сокровищница знаний, Катриона, – восторженно восклицает Мэтью, – и ты ещё у меня спрашивала совета.

– Я рада, что ты так считаешь, – отвечаю я, чувствуя, как розовеют мои щёки. – Самое сложное заключается не в окраске, а в закреплении цвета на ткани.

– Да, если бы использовать магию, то всё было бы гораздо проще, – с сожалением говорит Макинтайр.

– А если попробовать обмануть и церковников, и торговцев? – предлагаю я.

– И ты знаешь, как это сделать? – заинтересованно спрашивает Мэтью.

– Есть у меня кое-какие задумки, – с гордостью отвечаю я, выдерживая его любопытный взгляд.

Глава 39

– Поделишься? – спрашивает Мэтью.

– Это авантюра чистой воды, – отвечаю я, – если все цветные ткани только магической природы, так может, я попробую покрасить шерсть с помощью магии, а продать, как купленную у драконов.

Мэтью задумчиво чешет подбородок.

– Это неплохой план, но…

– Что «но», – перебиваю его я. – Говори быстрее.

В своей голове я уже покрасила и продала шерсть, подсчитывая барыши.

– Ты не знакома с азами магии, – спокойно объясняет Мэтью. – Всё бы прекрасно получилось, если бы магия не имела своей природы. Ткани, изготовленные в Лорингии, легко узнать по фоновому магическому следу. Так что ты просто обнаружишь себя, как мага.

– А если…

– Не получится «если», Катриона, – говорит Мэтью. – Если ты будешь продавать через посредников, то рано или поздно на тебя выйдут. Кто-нибудь выдаст тебя либо за деньги, либо под пытками. А уж пытать святая инквизиция умеет.

– Что же делать? – с отчаянием спрашиваю я.

– Придерживаться первоначального плана. Но даже он опасен.

– Почему? – удивлённо спрашиваю Мэтью я. – В нём же не будет задействована магия.

– Моя милая наивная Катриона, – отвечает он. – Цветные ткани стоят бешеные деньги у драконов, в Корнуоле и того больше. Представляешь, если кто-то пронюхает, что у тебя есть секрет окраски тканей без применения магии, то у тебя попробуют его купить. А если не продашь, то украсть. А рано или поздно об этом станет известно.

– И как же мне защитить себя?

– Подумаем об этом, – обнимает меня Мэтью, целуя в затылок. – Я б просто разделил людей на участки работы и, чтобы каждый знал только то, что делает он. Возможно, тогда и не смогут собрать всю технологию воедино.

– Умный соберёт, – расстраиваюсь я.

– Соберёт, но самый важный элемент делай только ты, – советует Мэтью. – А я тебя всегда буду защищать.

– Зачем тебе это?

– Что – это? – делает вид, что не понял моего вопроса Мэтью.

– Зачем ты мне помогаешь, решаешь мои проблемы, защищаешь? – отстраняюсь я от него, заглядывая в глаза.

– А ты не догадываешься? – тихо спрашивает он, не отводя от меня взгляда.

Я качаю головой. Догадываюсь, но не могу в это поверить. Пусть сам скажет. Я хочу услышать это из его уст.

– Потому что я люблю тебя, – просто говорит Мэтью, а я стою с вытаращенными глазами.

– Я тебе не верю, – шепчу я. – Когда ты успел полюбить меня?

Он берёт меня за руки и, отступив на шаг, произносит:

– Очень зря, – с грустью в голосе отвечает Мэтью. – Ты тронула моё сердце, когда твой муж познакомил нас. Если ты помнишь, я заезжал так часто, как позволяли приличия, лишь бы только увидеть тебя. Хотя бы мельком.

– Так и было, – встревает Друид, понимая, что я ничего из этого не могу помнить.

– Потом погиб твой муж и я стал наведываться к тебе на правах старого друга семьи, – продолжает Мэтью. – Тогда ты была так сильно убита горем, что я даже подумал, что у тебя помутился рассудок.

– Как изящно он отзывается о глупости прежней хозяйки тела, – мурлычет фамильяр, не стесняясь говорить гадости о своей бывшей хозяйке.

– А потом я увидел тебя там, на перевале. Ты стояла такая прекрасная, как никогда прежде, – откровенничает Мэтью. – Тогда я и сказал себе, что никому не позволю завладеть твоим сердцем.

– Мэтью, меня терзают смутные сомнения, – всё же решаюсь сказать я. – Что ты любишь не меня, а мою магию.

Он так искренне смеётся, что я невольно улыбаюсь в ответ:

– Ещё скажи, что я позарился на твои деньги.

– Нет, но…

– У тебя нет ничего, что бы могло привлечь меня настолько, чтобы я захотел жениться, – говорит он, а меня обижают эти слова. – Ничего, кроме тебя самой. Мне нужна только ты сама, Катриона.

Вот как тут ему не поверить? Моё сердце хочет верить в его любовь.

– А как же мой долг и ведение хозяйства? – беспокоюсь я о своём разорённом наследстве.

– Выходи за меня замуж, Катриона, – становится на одно колено Мэтью. – Занимайся чем хочешь, я во всём тебя поддержу и помогу.

Всё это прекрасно, но мне бы хотелось оставаться финансово независимой настолько, насколько это возможно. Пусть он и станет любящем мужем, но я хочу быть уверенной в том, что у меня есть пути к отступлению. И как бы я ни любила Мэтью, но пусть и он знает, что мне есть куда уйти от него.

Мне ужасно стыдно, что в такую романтичную минуту я думаю больше о себе, чем о нашей любви. Моя рассудочность иногда пугает и меня саму.

Мне бы задыхаться в розовом тумане влюблённости, а я просчитываю пути к отступлению. Неужели я не люблю его?

– Мэтью, у меня есть несколько условий, и потом я подумаю о твоём предложении.

Брови моего будущего жениха удивлённо выгибаются, а губы складываются в одну тонкую линию.

– Какие условия, Катриона? – тем не менее спокойно спрашивает он.

– Во-первых, моё имение также должно оставаться моим, – говорю я.

Мэтью немного задумывается. Мне кажется, это лишь для того, чтобы я не думала, что он быстро соглашается.

– Приемлемо, у меня и свои имения дают неплохой годовой доход. Хватит не только нашим детям, но даже правнукам.

– Спасибо. Тогда, во-вторых, я хочу, чтобы доход от продаж окрашенной шерсти делился пополам.