Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе - Юлия Удалова

– Фиона! – с холодной злостью рявкнул он. – Вернись, Фиона!

Но я уже быстрым шагом подошла к двери кабинета, толкнула ее, и громко захлопнула за собой.

Я с трудом сдерживала ярость.

Он обвинил меня в том, чего я не делала, и снова унизил.

Моим единственным и ярким желанием было мчаться к Агнесс и повыдирать все ее персиковые космы за тот подлог, который она совершила!

Подменила мой текст о полезных ископаемых своим поганым стишком!

Внутри бушевали эмоции.

Но умом я понимала, что этим ничего не добьюсь. Наоборот, сделаю только хуже – нельзя действовать сгоряча, нельзя.

Эдриан однозначно встанет на сторону любовницы.

Я не должна отвлекаться, как бы тяжело и обидно не было.

Сейчас моя цель – Башня Хаоса и Кровавая Луна.

Моя цель – Данте Сальваторе.

Я должна думать глобально. Должна думать, как их заполучить и вернуть свою силу, а не отвлекаться на подлянки сестрицы.

Совсем скоро она ответит за свои проклятые стишки, и Алый генерал заодно!

ГЛАВА 36

Быстрым шагом я шла по широкой тополиной аллее, и павшие осенние листья вперемешку с грязью шуршали у меня под ногами.

На душе было тревожно. Неспокойно.

Я кое-что задумала, и не знала, получится ли справиться.

Большой кухонный нож, который Черничка стащил у повара, оттягивал сумочку, перекинутую через плечо.

Усадьба Руберно осталась далеко позади…

Обычно никто из ее обитателей сюда не забредал.

Знали, что нельзя.

Знали, чем чревато.

И мои черные ботинки на шнуровке и подол светлого платья в мелкий черный горошек были забрызганы жидкой осенней грязью. Это прогулочное платье, такое же ужасное и обтягивающее, как и все мои остальные, я перекраивала с особым тщанием.

Две недели назад оно было мне внатяг, а сейчас уже гораздо свободнее.

С учетом этого, результат вышел вполне сносным.

То, что я схуднула, было моей первой маленькой победой и радовало сердце.

Я уже не была такой колышущейся и неуклюжей девушкой с тройным подбородком, как в момент попадания в это тело.

Скорее, милой забавной пухляшкой.

И то хлеб!

Да и кожа вроде бы стала получше. Правда, с этими рябинками на лице я ничего сделать не могла.

Будь у меня под рукой косметика из моего мира – я бы могла нарисовать на своем лице великолепную картину. Визажист из меня был очень даже ничего.

Но в Серинити что уходовая, что декоративная косметика стоили дорого, так как их везли из соседней Феодории. Я не могла себе позволить купить ее, так как деньгами, выделенными мне Сальваторе на личные нужды, распоряжалась Агнесс.

Именно она решала, что мне купить, а без чего я обойдусь.

Выпрашивать монетки у убийцы моей матери не позволяла гордость.

Да и стоило ли?

Однажды я стащила у Агнесс тюбик с чем-то вроде местного тональника, чисто с профессиональным интересом, чтобы оценить косметику этого мира, и он мне совсем не понравился. Со своей прямой функцией он не справлялся и никаких несовершенств не скрывал. Кроме того, состоял из каких-то непонятных добавок и порошков.

Для осуществления моего плана, разумеется, потребуются деньги.

Много денег!

Не имея за душой ни гроша, не больно-то разгуляешься с великой местью.

Тыл должен быть прикрыт – это правда.

Вот если бы запустить в Серинити свою линию уходовой косметики с хорошим составом, и не такую дорогую, как косметика из Феодории…

На этом можно было бы попробовать подзаработать.

И вот что, никакой бы магазин я открывать не стала – его надо раскручивать, плюс деньги на покупку помещения или на его аренду…

Я бы переняла принцип продаж парочки известных брендов из моего мира.

Раздумывая о том, как сделать состав своей косметики натуральным, но при этом недорогим, я обратила внимание, как позади хрустнула ветка.

Клокочущее рычание, послышавшееся за спиной, заставило меня резко обернуться.

В нос ударил терпкий запах разложения, который был еще более отвратительным, потому что в нем явно угадывались сладкие ноты…

Как будто сгнившие цветы с кладбища.

Я закричала от ужаса – прямо за моей спиной, как из фильма ужасов, стоял зомби.

Как же жутко было увидеть его не на экране телевизора, а в реальности.

И так близко!

Его гниющая отслаивающаяся кожа была покрыта какими-то уродливыми бурыми пятнами и наростами. Обветшалая одежда висела лохмотьями, не скрывая таких же красных пятен сплошь по всему его расплывшемуся телу.

Безумные глаза зомби, все сплошь в красных и фиолетовых прожилках, выкатились из орбит, и он пошел на меня.

Вернее, как пошел – побежал! Ведь он двигался с поразительной для такого существа прытью.

Вот только я знала.

Это был не зомби.

Это был чумной.

Больной мареновой чумой, которой в Серинити все так боялись, и которая передавалась через зараженную воду.

Уже безумный, гниющий заживо, обреченный на верную смерть.

Если он сейчас укусит меня, или оцарапает, если в малейшую микроскопическую ранку на моей коже попадет часть тех самых бурых наростов с его кожи, то я тоже стану чумной.

Лекарства от этой хвори нет.

Потому эту чуму и звали мареновой – из-за струпьев цвета марены, которая выступала на телах зараженных.

Испуганное сознание скомандовало только одно: «Беги!».

Я шарахнулась назад и тут же натолкнулась спиной на еще одного чумного – на ощупь он был склизким, влажным и холодным… Таким мягким, но одновременно гибким…

Их было много!

Не один и не два, а шесть, семь, восемь, девять… Чумные наступали из-за деревьев, гниющие, воняющие и шустрые, как тараканы.

Путаясь в тяжелой намокшей от грязи и росы юбке, я, задыхаясь от ужаса, ломанулась в лес.

Уже не сказка, не кино… Вот так в реальной жизни и умирают.

Быстро, страшно и так нелепо!

Рычание чумных раздавалось прямо у меня за спиной.

Будь Рафаэллой, я б, наверное, от них убежала. У Рафаэллы было идеальное тело и потрясающая физическая подготовка – она не вылезала из тринажерок.

Но коротконогая Фиона через пять минут начала задыхаться. Если они чумные сейчас меня не поймают – скончаюсь от сердечного приступа.

Так действует разъедающая их тело и мозг болезнь, делающая их безумными монстрами – им до смерти нужно сейчас оцарапать меня, или укусить, им нужно заразить меня – свежее мясо.

Только после этого они потеряют ко мне интерес.

А я стану такой же как, они. Гниющей, чумной, мареновой…

Спокойно, без паники!

Я должна…

Но…

Моя пухленькая ножка в зашнурованном