Измену гордым не прощают - Ксюша Иванова

И я его боюсь. Нет, я его, естественно, не боюсь для себя - как бы я был счастлив сейчас встретиться с ним лицом к лицу! Я боюсь его в отношении Дани! Это такое неприятное, липучее чувство, которое ощущением мерзкого холодка по коже на хребте поднимает в едином порыве, кажется, все до единого волоски на моем теле! И мне страшно где-то там, на глубинном уровне! Хоть умом я пытаюсь себя убедить, что он не так уж невменяем, раз за столько лет в моих глазах ни разу не прокололся, и не сможет ей причинить вред, потому что любит...

Теряю нить общего разговора. Сижу и пялюсь в темноту за окном.

Да, я мечтал, что сегодня у меня будет первый, но не единственный точно, счастливый вечер с любимой женщиной, с ребенком в доме, который я строил для нее, даже не надеясь, что она здесь когда-нибудь будет со мной... А оказалось, жизнь снова щелкнула меня по носу, как несчастного пса, жмущегося к ногам каждого из мужиков, сидящих в этой комнате, но не получающего ласки - всем не до него.

На лестнице появляется Жанна. Наблюдаю, как спустившись, она садится на нижнюю ступеньку. Мужчины, занятые разговором, не смотрят в ее сторону, зато щенок, почувствовав или увидев нового человека, несется в ее сторону, поскуливая. И она подхватывает его на руки, прижимает к себе, наглаживая и ласково приговаривая что-то шепотом. И щенок мгновенно затихает, прижавшись к Жанне всем своим маленьким тельцем. Женщина. Женщина - это мир и спокойствие в доме, это - любовь во всех возможных ее проявлениях. Без Женщины нет смысла жить...

А мне есть смысл жить без моей женщины?

Решительно поднимаюсь с кресла.

-Гордый, ты куда? - Леон встает следом.

-В полиции заявление не примут, я узнавал! - говорит Айнур. - Три дня должно пройти.

-Да за три дня я загнусь тут, - иду в прихожую, достаю из обувницы кроссовки. - Поеду. Не знаю... Хату Кузнецова посмотрю.

-Там закрыто же! - Леон обувается тоже.

-Ну... придумаю что-нибудь! Не могу сидеть на месте.

-Я с тобой!

-Может, все вместе поедем? - доносится из гостиной голос Сэма.

-Нет. Пусть они вдвоём. Ты здесь останься, а я метнусь ещё раз в ее квартиру. Посмотрю, что из вещей взято. Вдруг вернулась? Всякое может быть, - говорит Айнур.

У машин расстаемся, пожав друг другу руки.

Жанна со щенком выходит проводить нас на крыльцо.

Садясь в машину, обращаю внимание на то, как Айнур оборачивается к ней, чтобы проститься. Она рядом с ним выглядит, как девочка-первоклассница рядом со баскетболистом-студентом - маленькая кудрявая в круглых очечках. И он - бородатый плечистый, морщась поправляет гипс на руке.

Она протягивает ему руку и улыбается. Это так сейчас принято прощаться с начальником? Он ловит ее ладошку левой рукой, прикладывает к своей щеке. Мне не слышно, о чем говорят, но взгляды красноречивее слов. Она - такая восторженная, влюблённая, глаз от него оторвать не может. Он... Тут мне трудно судить. Я знаю, помню о его предыдущих отношениях. Но, по крайней мере, явно с добром к ней...

И мое сердце болезненно сжимается. Где сейчас МОЯ девочка? Что эта скотина делает с ней? И сколько мне ещё ждать того момента, когда ее ладошка вот так же точно будет лежать на моей щеке?

44 глава. Хренов ниндзя

-Конечно, можно взломать, - рассуждает Леон, дергая в который раз чёрную крепкую металлическую ручку на двери в квартиру Кузнецова. - Теоретически. Метнуться ко мне за инструментом... Но полночь. Пока будем пилить, соседи ментов вызовут.

-До утра ждать не резон, - рассуждаю я. Потому что я просто загнусь до утра, если ничего не буду делать!

-Согласен. Пойду покурю. Так лучше думается.

Выходим на улицу вместе. Топчемся под балконом Кузнецова. Балкон на третьем. Застекленный.

-Тебе не кажется, что у него окно на балконе открыто? - задумчиво спрашивает Француз.

Вглядываюсь. Ну, вроде да. Но не понятно ничего - темно. Может, отсвечивает просто, и кажется, что стекло отодвинуто немного в сторону.

Переглядываемся. И, не сговариваясь, возвращаемся в подъезд, молча поднимаемся на лифте на четвертый. Стучим в ту квартиру, которая расположена точно над квартирой Кузнецова. Звонка почему-то нет совсем. Никто на стук не отвечает. Помнится, что в окнах темно было...

- Почти двенадцать, - задумчиво произносит Леон, дергая старую, с трудом держащуюся на расшатанных болтах, металлическую ручку. - Если бы кто-то был внутри, уже либо открыли бы, либо наорали из-за двери.

-Как попасть внутрь? - осматриваюсь на площадке.

Остальные двери здесь крепкие, дорогие, коврики у входа постелены. Скорее всего, в них есть жильцы. В отличие от этой...

-Жди здесь, я сейчас, - Леон, игнорируя лифт, бросается вниз по ступенькам.

Жду. А что еще остаётся? Звоню Дани в двухсотый, наверное, раз.

Мысленно упрекаю её. Ну, мы же с тобой, вроде бы, были счастливы этой ночью? Ну, как ты могла снова меня кинуть! Но в глубине души я сам не верю в то, о чем думаю. Если меня она теоретически (только теоретически!) могла кинуть ещё раз, то сына точно не сумела бы! Это Кузнецов творит непотребство какое-то! Вины Дани точно нет!

Леон возвращается с отверткой и скрепкой в руках. Скептически смотрю, как он уверенно вставляет отвертку в самую широкую часть отверстия для ключа, а скрепку, разогнув наполовину, выше. Долго копается там, внутри замка. Раздаются тихие щелчки.

-Ты хоть сам понимаешь, что дела...

Договорить не успеваю - замок щелкает, и дверь открывается!

-Я не волшебник, я только учусь, - улыбаясь, Леон приглашающим жестом пропускает меня вперёд.

Воровато оглядываясь, заходим в квартиру.

Свет не работает, хоть я сразу же на входе нащупываю слева от двери выключатель.

Приходится подсвечивать себе путь телефонами. В глаза бросается скудная, очень обшарпанная мебель, слой пыли, оборванные обои, старые двери, крашеные масляной краской.

Ищем балкон. Поколдовав с заржавевшей задвижкой, выбираемся на него. Балкон не застеклен - просто обшит до середины шифером. Слезть с него на крышу балкона Мира проще простого. Но вот с крыши внутрь кузнецовской квартиры забраться будет явно сложнее. Особенно если там все-таки закрыто... Не выбивать же, в конце концов, стекло! Тогда точно все соседи проснутся!

-Верёвку бы, - Леон, перегнувшись, смотрит вниз. - Хоть немного