Бракованная попаданка или истинная для Верховного - Любовь Песцова

Решено! Будем делать из Лили роковую красавицу! Кроткую, доверчивую, но бесстрашную. Ей подойдет.

Темные волосы, глубокие глаза, пухлые губы. Это все есть. Нужно только рассмотреть это за фасадом, тщательно выстроенном «маменькой».

Да здравствует Моника Беллуччи! Возьму ее как прототип.

— Слушай, раз с тобой разобрались, можешь подсказать кое-что.

— Что?

— Тут такая ситуация. Предположим, что ты гипотетически порвала одежду большой шишки. И взяла для того, чтобы зашить. А потом гипнотически пыталась вернуть два раза, но оба раза не получилось.

— Гипотетически пыталась или гипотетически не получилось?

— И то и то. Какая разница! Суть в другом. Как ты думаешь, гипотетически тебе стоит идти искать эту большую шишку, чтобы вернуть эту зашитую одежду в третий раз?

Глава 34

Я пошла.

Ну не дура ли?

Прямо утром, свернув мантию, благоухающую после очередной стирки, отправилась на ту самую злополучную площадь.

И чего приперлась?

Можно подумать, что как только я здесь окажусь, этот ваш Верховный сразу же радостно выйдет мне навстречу.

Делать ему больше нечего.

И мне тоже нечего!

Хорошо хоть додумалась объявление с рекламой собственных услуг заранее написать и сейчас в третий раз проверяла, надежно ли оно прикрепилось к стенду.

Я не слишком доверяла местному варианту Авито, но делать нечего. Как еще находить клиентов, я не знала.

А еще это была адекватная причина прийти на площадь. Ну, помимо того, что я ненормальная, слишком совестливая и подозрительно часто думаю об одной синеглазой сволочи.

По пути на площадь я зашла в книжную лавку, и так как у меня полностью отсутствует критическое мышление, купила книгу об обычаях и укладе драконов, а также красивый блокнот.

Не то чтобы это была такая уж ненужная покупка. Нужная. Но лучше бы это все купить на обратном пути, а не таскаться целый день с мантией подмышкой и сумкой с книгами в руке.

Ладно, делать нечего. Сев на уже ранее облюбованную мной лавочку, я минут пять просто глазела по сторонам, выискивая знакомую большую шишку.

А потом мне надоело просто ждать, и я открыла книгу. Нужно больше узнавать о мире, в котором я живу.

Когда я восстанавливалась после травмы еще в собственном замке, я в основном знакомилась с законами и географией. А еще пыталась приручить собственную магию.

Собственно, это все, что я успела за те два месяца с копейками.

И до недавнего времени я считала, что это было очень даже неплохо. Я успела узнать, что люди здесь обладают почти такими же правами, как и драконы. На бумаге, разумеется. На практике, как я догадывалась, все было намного хуже.

Но главной для меня была информация, которая помогла бы мне на новом месте. Могу ли я без чьего либо согласия вроде старшего мужчины в семье снять жилье. Нужна ли мне лицензия на торговлю и где ее оформлять, какие налоги мне нужно платить со своей деятельности.

В общем, сведения я в первые месяцы жизни в новом мире изучала полезные. А вот теперь пришла пора узнать больше про ящериц-переростков.

Книга была написана ужасающим зубодробительным языком в стиле древних трактатов, но я продиралась сквозь текст. Пока не услышала над головой строгое:

— На допрос я вызываю сам. Не стоило приходить заранее.

Реймонд Хольт стоял передо мной собственной персоной.

Ага, все же пришел! Это уже победа.

Захотелось расплыться в глупой улыбке. Ну и немножечко позлорадствовать, указав на то, как он прибегает, стоит мне на этой площади появиться.

Главное не начать дерзить!

— А я не на допрос.

— Да ну?

Зыркнул так, зараза, что мурашки по спине пробежали. Вот же умеет, ящерка несчастная.

— Ну да, — парировала я. — Я мантию принесла.

— Кого?

Кажется, он действительно удивился.

Молодец, Вика. Ошеломить противника — это половина победы.

— Вот ее, — я впихнула сверток с мантией в руки мужчины. — Носите с удовольствием, не приходите к нам еще, приятного аппетита, кушайте не обляпайтесь.

Выдав эту гениальную по абсурдности речь, я поняла, что чуток переборщила и с предельной для себя скоростью поковыляла прочь.

Жаль, что я не спринтер.

Меня догнали до обидного скоро. И остановили очень простым способом. Просто перегородив дорогу.

И сделали это настолько быстро, что я чуть не врезалась в чью-то излишне мускулистую грудь.

Нельзя же так с инвалидами! А вдруг сердце не выдержит.

А ведь и правда не выдержит! И все из-за того, что Реймонд стоял слишком близко и разглядывал меня слишком пристально.

Синие глаза прожигали. Под этим взглядом становилось неуютно и почему-то очень жарко.

А потом он и вовсе склонился, заглядывая мне в глаза. Между нами осталось десять сантиметров расстояния, и я непроизвольно затаила дыхание.

И самое ужасное — по его лицу все еще ничего нельзя было прочесть. Он хочет меня придушить или поцеловать?

Хотя с чего бы ему меня целовать?

Вика, а ну прекращай фантазировать а наглых квадроберах, тем более посреди улицы!

— Ну что? — спросила я, пытаясь скрыть смущение за раздражением.

— Ты только для этого приходила?

— Нет. Решила, что тебе без меня будет очень скучно жить, и теперь вот самоотверженно скрашиваю твои унылые будни, — съязвила я.

Ну вот что ты творишь, Вика? Что в прошлой жизни некоторых перспективных клиентов теряла из-за того, что заткнуться вовремя не могла, что в этой ничему не научилась!

Кажется, я увидела легкий намек на улыбку. По крайней мере, уголки губ дернулись. Но учитывая, что синие глаза оставались такими же холодными, я не была уверена, что это хорошо.

Не успела я придумать, как лучше извиниться, спихнув очередную дерзость на слабоумие, как Реймонд взял меня за руку. Обхватил мое запястье, поднимая выше.

Увы, не для того, чтобы облобызать мою ладонь. В этой руке я держала книгу. Ту самую, о драконах. И сейчас Верховный внимательно ее рассматривал, продолжая удерживать мое запястье.

— Зачем тебе эта книга?

— А я любознательная.

— Мне казалось, что ты швея.

— Одно другому не мешает. Я многозадачная.

Повисла пауза. С одной стороны, местная швея не должна знать таких слов, как многозадачность. С другой, он сам виноват! Все еще держал мою руку, разглядывая то ли книгу, то ли оливковые венки под тонкой кожей запястья.

— И что же тебя интересует?

Этот вопрос он задал так неожиданно, что я вообще не поняла, о