Наследники. Любовь под запретом - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Я тебя искал, – с укором произнес отчим. – И я не спрашиваю, почему ты сбежала. Я получил от леди Хофф послание, из которого понял, где ты скрываешься.

Я не сразу сообразила, что леди Хофф – это Элеонора.

– Я читал твое письмо, где ты просишь помощи у герцогини Элата. Я многого о тебе не знал. В частности, что ты решишься на побег. И уж тем более, что отважишься заменить собой дурочку Аннабель. Я все знаю.

Я вскинула на Джозефа глаза. Выходит, мое потерянное письмо оказалось у сволочной Норы, и она мстительно отправила его отчиму. Мало того, эта злобная тварь не побоялась подставить братьев Ларотт, организовавших подмену.

– Я тоже многого о вас не знала. В частности, что вы Разрушитель и можете работать преподавателем в Вышке.

– Я никогда не скрывал, что имею дворянское происхождение. Правда, моему обнищавшему роду не хватало средств и громких знакомств, чтобы вращаться в достойном обществе. Но благодаря леди Хофф, сегодня я забрался на ступень выше. Теперь мой круг значительно расширится. Я буду учить боевым искусствам именитых наследников. В том числе принца Рутгерта. Спасибо Элеоноре. Через своего отца она помогла мне попасть в Академию. Нора сделала все, чтобы наша маленькая семья воссоединилась.

– Мы не семья.

– Я твой опекун. И я не передумал жениться на тебе. А если ты будешь против, то вся ваша махинация с подменой откроется. Полетят головы. Твоя, братьев Ларотт. Возможно даже его отца. Герцог Элата будет торжествовать, объявив Аннабель жертвой подлой игры своего врага. Дыши, Анна, дыши. Ты сама дала мне в руки козырные карты.

Как только замолчала музыка, я направилась к выходу. Для меня бал был окончен. Сквозь слезы я видела торжествующую улыбку Элеоноры, которая подняла бокал с пенящимся вином, посылая мне привет.

Я заметила и посеревшее лицо принца, провожающего меня тревожным взглядом. Я не знала, что он думает обо мне. Все зависело от того, как преподнесла ему сволочная Нора «историю воссоединения семьи».

На выходе из зала я обернулась. За моей спиной стоял отчим.

– Не провожайте меня. Не надо. Я не сбегу, – кинула я ему. – Веселитесь. Здесь для вас раздолье. Столько неопытных душ попадется на вашу удочку.

– Ты уже выбрала пару для прохождения Посвящения? – спросил он, пропуская мимо ушей мои дерзкие слова.

– Да, – я вздернула подбородок.

– Кто он? В колодец нельзя ходить с кем попало. Откажи ему. Я пойду с тобой.

– Он не кто попало. Это скорее можно отнести к вам. Не подходите ко мне, если не хотите, чтобы во мне пробудились самые худшие воспоминания. Мое заявление, как вы хотели продать меня мерзкому Пьеру Монгулю, навсегда испортит вам карьеру.

– У тебя нет доказательств. Все письма уничтожены, – красивое лицо Джозефа закаменело.

Я закусила губу. Я допустила глупость, оставив в рваном диване те ужасные письма. Судя по всему, их нашли, когда переворачивали дом, чтобы понять, куда я делась.

– А вот я могу предоставить доказательства, что ты опасна для общества, – процедил отчим сквозь зубы. – Как ты думаешь, почему твоя мать избегала общения с тобой? И отчего она вдруг заболела и так быстро умерла, стоило тебе вернуться из пансиона?

Я растерянно хлопала ресницами. Неужели он говорит о червоточине, которая проявилась в Сфере, показав вместо миролюбивого голубя хищного стервятника?

– У нее не было магической защиты от тебя. Я защищал ее, как мог, но... Ты Элита. Ты сильнее.

– Я вам не верю! – кинула я и, резко развернувшись, ушла.

Выходит, мой отчим многое знал обо мне. И теперь понятно было, почему оба – он и мама, не хотели, чтобы я училась дальше. Но как я могла погубить любимого человека? Ведь я любила маму. Да, я не всегда понимала ее, ругала за связь с Джозефом, но любила искренне. Ведь тогда я не подозревала, что являюсь приемным ребенком.

Или я была приемной только для папы? Может, я плод изнасилования, поэтому мама видела во мне образ своего врага? И только поэтому она никогда не обнимала и не ласкала меня, как обычно делают матери, любящие своих детей?

Но чего опасается отчим, боясь отпускать меня в колодец с кем-либо? Что я увижу правду? Можно ли верить чарам старых камней, если их суть – иллюзия? И самое страшное, что тревожило меня: не откажется ли сейчас принц быть моей парой? А ведь испытания начнутся совсем скоро.

Я разделась, умылась и легла, укрывшись с головой. Общежитие было безлюдным. Все ушли на бал. И тишина, окружавшая меня, казалась тревожной. Я разрыдалась.

Вскоре у меня кончились слезы. Я лежала обессиленная от рыданий и мыслей, когда за дверью послышался шорох. Я села и испуганно воззрилась на нее, когда кто-то нажал на ручку. Дверь открылась, хотя я точно помнила, что закрыла ее на ключ.

– Тише, Анна! Это я, Рут.

В комнату проскользнула темная фигура принца. Послышался шелест ладоней и над моей головой вспыхнул светляк. Я натянула одеяло до подбородка. Натянула бы и выше, стесняясь заплаканного лица, но Рут не позволил. Сел рядом и выдернул у меня из рук одеяло.

– Рассказывай обо всем, что тебя связывает с лордом Борном.

– Я не могу, – меня трясло.

– Он тебя шантажирует?

– П–почему ты так думаешь?

– Я знаю Элеонору. И догадываюсь, почему вдруг новый преподаватель оказался твоим опекуном.

– Он не только опекун. Он мой отчим.

– Рассказывай, ничего не утаивая. Помни, мы связаны клятвой. Я обещал, что ты окончишь Академию, и сделаю все, чтобы исполнить обещание.

– Даже если я убила собственную мать?

Небольшая пауза показала, что мое заявление ошеломило Его Высочество. Но он быстро взял себя в руки.

– Рассказывай.

Мне нечего было терять. Я уже призналась в главном – чем отчим меня шантажирует. Пути назад нет.

Мы проговорили всю ночь. Я слышала, как вернулись возбужденные однокурсницы. Как ломилась ко мне Инга, но, поняв, что дверь закрыта изнутри, а я сплю, удалилась к себе. Я рассказывала все без утайки. И о постыдных письмах отчима, и о его желании жениться на мне, и об обвинении, что мой дар убил мою мать.

– Но как такое могло быть, если