Мой папа - медведь - Анна Григорьевна Владимирова

мои зубы сжались на ее коже, и даже отвесила звонкую пощечину. Кажется, пропищала, что я придурок… но какое это уже имело значение? Я перехватил ее поперек ребер и шлепнул задом на стол. Стянуть с нее штаны - дело одного вздоха….

Нервный рывок джинсов с бедер, рваный вздох и выдох, всхлип, шлепок взмокших ладоней по столу… И во всем - сплошной знак минуса, несогласие и борьба. Но Диана все больше путалась в моих руках, дергалась, сопротивлялась, пока не увязла окончательно. Не знаю, откуда, но я не сомневался, что ее возражение вот-вот сойдет на нет. Она уже задыхалась от запаха желания, все больше прикрывала глаза, а метка проступала все ярче россыпью следов от моих клыков.

- Тише, - приказал я хрипло, когда мы замерли нос к носу.

Её взгляд подернулся пеленой, и она, наконец, сдалась. Позволила моим губам снова завладеть ее и… я попытался немного растянуть прелюдию, насладиться ей, почувствовать власть над ее телом и желанием, вспомнить, как я её хотел… Но, когда я сдернул с нее трусы, все мои попытки разлетелись вместе с хрупким кружевом. Диана раскрыла глаза, когда я рывком подтянул ее за ноги к себе:

- Хватайся за плечи…

Мне хотелось смотреть ей в глаза, когда она станет моей. Но я не смог… Запахи и звуки оказались более волнующими, сочными, осязаемыми…. И я… кажется, я мог их пить. Или даже жрать - таким голодным я чувствовал себя сейчас.

Диана хваталась за мои плечи, но… она могла делать, что угодно сейчас - все это не имело бы значения. Потому что я делал все за нее - держал её крепко за бедра и изматывал ожиданием. Мне нравилось, как она дрожит, как дышит, как… боится…

И как сдается.

Я вошел в нее рывком, не давая привыкнуть, не заботясь… Я не обещал заботы. Мне хотелось показать ей силу, заставить подчиняться, и я вжал её в себя, вынуждая выгнуться и вздрогнуть.

Было что-то особенное в этом полураздетом сексе.

Он добавлял происходящему огня. Пряжка ремня билась о столешницу и временами шлепала Диану по оголенной заднице, подстегивая. Стол поскрипывал под моим напором и хрустел под пальцами, когда я не находил в себе силы спрятать когти. Ткань моей футболки глухо треснула, когда мне захотелось видеть всю Диану и, что там, попробовать ее на вкус и зуб…

Диана обхватила меня ногами, когда я склонился к ее груди, и забилась подо мной в агонии. Кажется, даже пыталась возражать, но ничего не закрывает женщине рот лучше, чем ее оргазм. А как приятно горят следы от ее ногтей на плечах! Дианка вся взмокла и, кажется, совсем потерялась в желаниях. Она так жалобно стонала, пытаясь сдержать второй оргазм, что я не устоял от победного оскала. И по морде снова весомо прилетело. Вот же… боевая белка!

Я отомстил ей третьим оргазмом - стянул ее со стола, поставил на дрожащие ноги и развернул к себе попой. Диане показалось, что у нее появилось твердое основание для возражений, и она уперлась было руками в столешницу, но я быстро ее разубедил, сунув ей пальцы между ног. И она так правильно отказалась от сопротивления, что мне сорвало крышу. Когда она откинулась спиной на меня, я с удовольствием впился зубами в метку и….

…зарычал.

*****

Я, кажется, сползла на колени, и, честно говоря, думала, что Кирилл меня так и бросит. Таким он показался мне… незнакомым сегодня. Смешно. С чего я решила, что знаю его вообще?

- Диана…

- Пошел к чёрту! - вызверилась я с удовольствием.

- Какая ты злая после трех оргазмов, - посетовал он с усмешкой и подхватил меня на руки. - Иди сюда…

- Пусти меня….

- Угу, как же, - хрипло промурлыкал он мне на ухо так, что у меня все сжалось внутри, - ты же еле стоишь…

- Ты понимаешь слово «нет»? - вяло ворочала я языком.

- А ты говорила мне «нет»?

- Нет, но ничего не предвещало моего согласия!

- Малышка, несогласные три раза не кончают. - Он толкнул двери в ванную. - У тебя, кстати, спала температура…

- Она спала ещё днем!

- Давай, залезай в душ, - устало попросил он.

И куснул меня за затылок. А меня ошпарило возвращением в реальность.

- Чёрт, - спохватилась я, хватаясь за створки кабинки, - у тебя же пулевое!

44

- Диана, мать твою, залезай! - прорычал он.

Сам же стянул с себя джинсы, а я уставилась в панике на кровавые разводы, оставшиеся от них.

- Боже, ну ты и идиот!... - вырвалось у меня.

- А ты - истеричка. - Он отбросил джинсы, сложил мне лапу на горло и мягко втолкнул в кабинку.

- У тебя под ребрами - дырка! - не унималась я. - Это - не царапина!

- С дыркой я бы не смог развести тебя на секс, - самодовольно оскалился он, принимаясь регулировать воду.

- Ты слишком тяжелый, Кирилл! - возмущалась я, уперевшись в стенку кабинки спиной. - Я не дотащу тебя до дивана, если ты упадешь в обморок….

- Не дождёшься, - прервал он мои возмущения, стремительно вскинув руку, и жадно впился в губы, сжав пальцы на моем затылке.

Я несогласно отстранилась и посмотрела на него укоризненно:

- Как маленький!

- Что? - сузил он на мне недобро глаза, и чёрты его лица угрожающе заострились.

Только все вместе вышло слишком…. крышесносно. Мда, как бы то ни было, этот секс с ним был лучшим в моей жизни. Приключение, опасное и будоражащее, затянуло какой-то бесконтрольной авантюрой. Теперь у меня нет не только обуви, но ещё и трусов.

- Ты безответственно относишься к себе, - выдохнула я и обессилено оперлась о стенку позади. - От тебя так многое зависит в жизни Тиши….

- Тиша - не вся моя жизнь, - возразил он, - а твой сын - не вся твоя. Чтобы воспитывать достойного ребёнка, нужно быть достойным самому. Ты - эталон, с которого он будет брать пример. Я не хочу, чтобы Тиша брал пример с отца, который позволяет угрожать его жизни и спускает с рук убийство близкого друга, Диана. Жизнь - она такая, зубастая. И беззубым в ней делать нечего.

- Думаешь, я беззубая?

- Нет, - усмехнулся он. - Ты - хищница. Просто тебя вырастили