Два к одной, или все прелести одиночества - Алисия Крестовская

он всё держит в себе. Он не проявляет чувств. Не жалуется. Не делится переживаниями и своими мыслями. Вот вроде стоит, ржёт с тобой, тащит в бар тёлочек цеплять, а сам думает о том, что его тяжело больна и не узнаёт его. Понимаешь, о чём я? Ему трудно быть открытым на сто процентов даже с близкими людьми. Мы с ним дружим дохулиард лет. А я еле вытянул из него, что у вас там случилось. Ему пиздец, как стыдно за слова, которые он сказал. За свой поступок. И мне кажется, ты ему больше, чем нравишься. Он влюблён. И я не знаю, что должно произойти, чтобы он сам тебе в этом признался. Решай сама. Жизнь твоя.

Ошалеть можно. Я не знаю, как реагировать на услышанное. Что же за день такой сегодня шокирующий. Не может быть Оболенцев влюблён в меня. Ну не может этого быть. Ну он же сам сказал, что любовь — это не про него! Хотя… Эмма Робертовна нагадала вальта и короля. Один играет, другой влюблён… Да и я сама считаю, что я не про любовь. Может быть, вот и сошлись две половинки? Бред. Бред. Бред.

Глава 23

— Ой, Настя, я так рада, что с тобой буду в новогоднюю ночь работать, — улыбается Оля. — Ты мне же поможешь с отчётом по практике? Я всё почти написала. Только в последнем пункте зависла. С меня шоколадка. И много много много благодарности.

— Конечно, помогу, — улыбаюсь я, глядя на молоденькую сотрудницу. Вроде самой ещё нет и тридцати, а рядом с Оленькой я ощущаю себя взрослой тётей.

— Насть, а можно вопрос?

— Давай. Спрашивай.

— Личный.

— Ну, спрашивай.

— Ты только не злись, если, что-то не то спрошу.

— Да спрашивай ты уже! Что мямлишь. Врач должен быть жёстким. Уметь говорить правду и задавать правильные вопросы, — поторапливаю я девушку. Оля поджимает губы, краснеет и спрашивает:

— А вы с Антоном расстались?

От её вопроса я растерялась. Ожидала чего угодно. Но не этого.

— Ты прости, если задела…

— Да, Оль. Мы расстались. А откуда такой вопрос возник?

— Просто… Ну… Короче, когда он заезжал за тобой, ждал тебя. Мы общались. Просто мило общались, без всякого там. Ты не подумай!

— Я поняла. Продолжай.

— С неделю назад мы в клубе встретились.

— У тебя есть время по клубам ходить? — вот эта новость меня удивляет, больше чем то, что Антон флиртовал с Олей. Когда я училась, у меня времени на сон-то не было. Про развлечения совсем молчу.

— Меня подружка пригласила день рождения отметить. Вот. Мы там потанцевали, пообщались, номерами обменялись. Он мне писать стал. Флиртовать. На свидание позвал. А я ему отказала. Говорю: «Ты же с Настей встречаешься. Это всё некрасиво». А он рассказал, что вы вроде разбежались. Ну я решила у тебя уточнить. Вдруг врёт.

— Нет, здесь он не соврал. Если хочешь, то можешь идти. Просто будь с ним начеку. Он любит менять девушек. Не торопись и особо быстро не влюбляйся.

— Поняла, — Оленька просто засияла от моего ответа, явно пропустив мимо ушей предостережение. Ну это её дело. Может быть, и правда она Мещерскому понравилась? Кто знает? — А ты не обидишься, если я с ним…

— А, что ей обижаться — то? — в дверях стоит тонкая Леночкина фигура. — Ты, Оля, не думай, что наша Настя по бывшему убивается. Она уже замену ему нашла.

— Да? Правда? А кто он? — Олечка вспыхивает от любопытства и, прижимая к себе стопку карточек, смотрит на меня сияющими глазами. Ну вот совсем ведь дитё ещё, хотя уже двадцать годиков.

— Я никого себе не нашла. Лена, что-то перепутала, — пожимаю плечами.

— Да ладно тебе, Светлова. Сколько лет вместе работаем. Урвала самого рентабельного, — усмехается коллега.

— О чём сплетничаете, — в кабинет входит ещё одна Лена. Сиделка. Они с мужем несколько раз подвозили меня до города. Она дама серьёзная, замужняя, собранная. Редко сплетничает снами, но из коллектива не выбивается. Чай пьёт и милые беседы о девичьем поддерживает.

— Да, вон. Обсуждаем, что наша Настенька сына Оболенцевой к рукам прибрать успела.

— Ты с Максимом встречаешься? — от этой новости Оля светится практически, как новогодняя ёлка. Всё можно на корпоратив ее ставить, как центральное украшение зала. Ротик приоткрыт, глазки распахнуты. Как ребёнок утром первого января. Ей-Богу.

— Я ни с кем сейчас не встречаюсь.

— А то! Просто так он тебя на парковке поджидает уже какой раз. Рассказывай больше, — Леночка поджимает губы. С условно безразличным видом наливает себе кофе.

— Мы друзья.

— Ага.

— Он лучший друг мужа моей подруги. У нас одна компания, были общие дела…

— Да-да. Так, романы и начинаются. Ври больше. Ведь только друзья готовы ездить на другой конец города, чтобы «подвезти» домой. И только друзей так нежно держат за руку в самый трудный момент. Ага…

— Лена! — восклицает замужняя Лена. — Успокойся. Ты чего к Насте пристала. Если она говорит, что они не пара. Значит, так и есть. Или тебя злость съедает, что он на тебя не позарился?

— Ха. Да больно надо! Мне этот маменькин сынок и даром не нужен, — Леночка перекидывает волосы за спину и гордо уходит. Видно, Лена в самую точку попала.

С её уходом мы молча переглядываемся и возвращаемся к своим делам. Что нашло на Ленку? Она же всегда нормальная была. А тут вся ядом излилась. Хотя вот это меня волнует меньше всего. Она второй человек за последнюю неделю, кто говорит, что Оболенцев ко мне неровно дышит. Может, я тупая и слепая и не замечаю чего-то? Или просто боюсь опять обжечься? Не знаю.

Тем не менее я всё ещё не ответила на предложение Макса провести рождественские праздники вместе. Эта неопределённость меня тяготит. С одной стороны, отказала бы ему и всё. А с другой. Рука не поднимается написать ему об этом. Что за идиотка я такая?

Мои сомнения и терзания решаются этим же вечером. Когда я направляюсь по заснеженной дорожке к остановке мимо парковки. Гудок автомобиля заставляет меня вздрогнуть. Замечаю источник звука — внедорожник Оболенцева. Максим приветливо машет мне, стоя у передней двери.

— Привет, красавица? Ты чего так долго? Я уже подумал, что пропустил тебя.

— Привет. А ты, что тут делаешь?

— Да вот… Решил грибы пособирать в лесу. А что-то ничего нет. Несезон, наверное. Ну чего ты глупости спрашиваешь?! Тебя жду. Давай, садись в машину, а то замёрзнешь. Морозит сегодня знатно.

— А почему не предупредил. Я бы поторопилась, — пялюсь на