Вояж по линиям судеб, или Сказка для взрослой девочки - Алла Казанцева

— Вот! — воспряла духом мама. — Приперся! Правильно, нечего ему дома по ночам делать. Ты себя в зеркале видела: под глазами синяки, волосы всклокочены, не умыта, не накрашена! Разве ты женщина?! Ты тут кухарка и уборщица.

Самое обидное, что сказано это было довольно громко, и Женя, конечно же, все слышал.

— Здравствуй, зятек! — Светлана Николаевна проплыла в коридор, а у Гали уже не осталось сил защищать супруга. Она решила отсидеться на кухне, потом выпроводить всех на заработки и лечь спать. Жене она верила, а на остальное ей наплевать.

— Здрасьте, мама, — голос у мужа был бодрым. — Чем обязаны?

— Соскучилась, — ядовито прошипела теща.

— Давно скучаете?

— Со вчерашнего вечера!

Женя был уверен, что хорошо подстраховался. Объяснения собственных отлучек казались ему вполне логичными, да и Галя приняла их спокойно, не задавая лишних вопросов. С ней легко, даже жалко бросать, но все уже решено. Или почти решено. По совету Толика Евгений не торопился, наслаждаясь запретной любовью, находя в этом какую-то пикантность. К тому же внезапно в нем проснулся юношеский азарт. В его жизни происходило так мало встрясок, что Валя казалась волшебным приключением, которое хотелось продлить. Вероятно, Толик был прав: после женитьбы исчезнет та острота, что сейчас дает вкус к жизни. Женя и сам это знал, опираясь на свой семейный опыт. Семья — это прежде всего быт, будни и привычка.

Конечно, с Валентиной всё будет не так, как с медлительной и скучной Галей, но всё же… Консерватизм, въевшийся в кровь, не давал Жене сделать последний решительный шаг, хотя Валя торопила, намекая, что долго ждать не готова. Нащупав его слабое место, девушка длинно и мечтательно рассуждала о том, что ей пора рожать. Семья без ребенка была неполноценной, Женя и сам это понимал. Таким образом, их с Галей союз можно не считать семьей. А вот с Валентиной… Толик немного опустил его на землю, кратко и хлестко охарактеризовав семейную жизнь после рождения наследника:

— Представь себе, что минимум год у тебя в квартире «жигуль» с неисправной сигнализацией и не садящимся аккумулятором. А все разговоры только про цвет испачканных пеленок, прыщи на попе, режущиеся зубы и прочие глупости.

Ребенка Женя хотел. Но всё вышеперечисленное подсознательно пытался отложить на неопределенный срок. Пока его устраивали обе — покорная Галя, вкусно кормившая и крахмалившая рубашки, и страстная Валя, которую саму надо кормить в ресторанах. Зато потом она с лихвой компенсировала ему затраты.

Испортить малину могла только настырная теща. И она ее с энтузиазмом портила.

— Как трусы, не пропали? — заботливо поинтересовалась Светлана Николаевна.

— А что им сделается, резинка крепкая, — подозревая подвох, осторожничал Женя.

— Ну, это смотря кто за нее дергает, — с намеком констатировала теща и уточнила: — Я про товар. Или ты забыл, что по ночам товар считаешь?

— Товар на месте, не волнуйтесь!

— Да я-то не волнуюсь! — взвизгнула Светлана Николаевна. — Чего мне волноваться? Приходит зять под утро и говорит, что всю ночь трусы считал! Какие тут поводы для волнения? Что ты, милый! Кормилец ты наш и поилец! Только если ты по ночам трусы считаешь, то когда же ты мне внука делать собираешься? Или, может, думаешь, что дети сами заводятся, как тараканы? Так я тебя разочарую! Хотя тараканы при такой убойной стерильности у вас уже завелись. А вот детей я что-то пока не наблюдаю!

Галочка тихо заплакала в комнате. В своем неукротимом желании сказать гадость Светлана Николаевна не щадила никого. Скандал получился безобразным. Женя орал, что теща лезет не в свое дело. Если ее так волнуют внуки, то пусть не ищет причину в нем, а поинтересуется у дочери. Светлана Николаевна верещала, что не потерпит в своей семье блуда. В общем, высокие переговаривающиеся стороны к консенсусу не пришли, зато всласть накричались и высказали друг другу взаимные претензии.

Как часто самые нелепые и подозрительные поступки окружающих имеют вполне обоснованные объяснения. Зачастую очень простые и лежащие на поверхности. Если давать волю фантазии, то можно разрушить всё. А если верить близкому человеку, то можно жить долго и счастливо.

Удивляло, что Скачкова не торопилась обсуждать подоплеку Жениного поведения. Похоже, она и впрямь образумилась и перестала лезть в чужую семейную жизнь. Во всяком случае разговор крутился вокруг моды, последних сплетен и прочей дамской дребедени.

После одиннадцати Галина перестала ждать Женю и быстро постелила подруге на кухне.

— Я что-то устала, — виновато сказала она. — Пойду, прилягу.

— Ага. Я тоже покимарю. Впереди тяжелые выходные, надо набраться сил, — хихикнула Наталья. Хихиканье это далось ей с трудом. Внутри все кипело и клокотало. Галина покорность бесила ее невероятно, хотя объяснение напрашивалось само собой: Галка просто боялась остаться одна. Она вбила себе в голову, что никому, кроме Жени, не нужна, поэтому и вцепилась в него мертвой хваткой.

Около полуночи, когда Галя сухими глазами тоскливо смотрела на плавающие по потолку полосы света и старалась ни о чем не думать, Женя внезапно вернулся. Галочка с Наташкой одновременно вылетели в коридор, где благополучно столкнулись, застыв в приветственных позах.

— Оба-на! — потрясенно прошептал он, в сумерках прихожей принявший Наташку за Валентину: комплекция у них была примерно одинаковой, длина волос тоже. Валя уже давно грозилась поговорить с Галей в открытую. Женя, с одной стороны, трусливо отговаривал подругу от решительных действий, опасаясь мести тещи. А с другой, тихо надеялся, что Валя всё-таки решится и снимет с него эту неприятную обязанность.

— Ты как здесь? — заплетающимся языком выговорил Евгений, пытаясь осознать, как это Валентина, от которой он только что уехал, умудрилась его обогнать.

— В гости пришла, — нахально заявила девица, и Наташин голос рассеял мираж. Женя включил свет, и на мгновение все зажмурились.

Скачкова, настроенная весьма воинственно, сориентировалась быстрее:

— О, хозяин вернулся! Устал?

— Устал, — промямлил он, настороженно отнесясь к избыточной заботливости в Натальином вопросе.

— Работал? — не унималась Скачкова.

— Работал! — с вызовом ответил Женя.

Галочка торопливо нырнула в кухню греть кулебяку, сворачивать Наташкину раскладушку и накрывать на стол.

— А что так рано? — Наташка взяла его за ворот куртки и с ненавистью тряхнула.

— Э, ты осторожнее, — вяло отпихнул ее Женя.

— У Вальки критические дни?

— А ты откуда знаешь? — Он ошарашенно присел и машинально начал дергать шнурки, собираясь с мыслями.

— Про дни?

— Про Вальку!

— Не ори! — Скачкова отвесила ему затрещину. Женя покорно затих. Теперь от его решительности не осталось и следа. Ему хотелось любой ценой избежать объяснения с Галиной.

— Она не знает? —