Коварный супруг - Катарина Маура

— Что это было, миссис Кингстон?

Удивление пересекает ее лицо, и на несколько мгновений она выглядит совершенно обезоруженной.

— Что было? — спрашивает она, ее тон немного неуверен.

Я делаю шаг вперед, и она, спотыкаясь, отступает назад, пока не упирается в край моего конференц-стола. Глаза Сиерры вспыхивают, когда я заключаю ее в клетку, положив руки по обе стороны от нее.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — предупреждаю я. — Ты просто спятила, если думаешь, что я позволю тебе флиртовать с другим мужчиной прямо у меня на глазах.

Она хватает мой галстук и дергает за него, заставая меня врасплох, когда она притягивает меня ближе. Видно, что она ничуть не напугана, и этот взгляд в ее глазах срывает с меня злость.

— Ты спятил, если думаешь, что это был флирт. — В ее голосе звучит ярость и возмущение.

Я раздвигаю ее ноги, чтобы встать между ними, отчего юбка задирается вверх, а на щеках Сиерры появляется красивый румянец, когда я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе.

— Тогда что это было? Объясни мне, потому что я отчетливо помню, как ты обещала мне преданность и верность.

Моя жена удивляет меня еще больше, когда обхватывает меня ногами и сжимает в кулаке мой галстук.

— Это называется предаваться воспоминаниям, Ксавьер. Это то, что ты делаешь с друзьями — не то чтобы ты знал.

— Ты права, — говорю я ей, положив руку ей на шею. — Я явно не знаю. — Мой взгляд опускается к ее губам, и ее дыхание сбивается. Когда мои глаза снова встречаются с ее глазами, в них читается едва скрываемая тоска. — Что я точно знаю, так это то, что ты моя жена, Сиерра Кингстон. Ты моя, и, похоже, тебе нужно еще одно напоминание об этом маленьком факте.

Ее дыхание учащается, когда она чувствует, как я напрягаюсь, и она почти незаметно наклоняет голову.

— Последнее, что мне нужно, — это напоминание, — говорит она, ее голос теперь другой, более хриплый, несмотря на все ее попытки влить в него яд. — Я изо всех сил стараюсь забыть.

Сиерра резко вдыхает, когда я поворачиваю бедра, сильнее вгоняя в нее свой член. Желание, промелькнувшее в ее глазах, безошибочно, но она будет отрицать его до последнего вздоха, я это точно знаю. Я наклоняю голову, и мои губы оказываются всего в дюйме от ее губ.

— Ты меня чертовски бесишь, ты знаешь это?

— Это чувство взаимно, — бормочет она мне в губы, а затем крепко сжимает мой галстук и притягивает меня ближе, пока мои губы не оказываются на ее губах. Я стону, когда она целует меня, ее рука забирается в мои волосы, а моя пробегает по ее телу и оседает на ее бедрах. Мой язык проводит по ее губам, и она открывается мне, углубляя наш поцелуй, а ее руки блуждают по моей груди.

Моя жена задыхается, когда я просовываю пальцы между ее ног, и она отстраняется, чтобы посмотреть на меня, когда я задеваю ее трусики.

— Мокрая, — произношу я, наслаждаясь тем, как она смотрит на меня. — Как прошлой ночью. По крайней мере, твое тело помнит, кому оно принадлежит, а?

— Я не принадлежу тебе, — отвечает она, даже чуть наклонив бедра вперед, сильнее прижимаясь к моей руке. Я ухмыляюсь, отодвигая шелковистую ткань, и чувствую, как мой палец прижимается к ее влажной и гладкой киске, почти сводя меня с ума. Черт. Такое ощущение, что я ждал целую вечность, чтобы получить шанс испытать это с ней.

Я прикусываю губу, когда она стонет, а ее глаза темнеют.

— Что ты сказала, детка? — спрашиваю я с издевкой. — Я не смог расслышать твою ложь за звуком твоего желания.

Она хватается за лацканы моего костюма, ее дыхание прерывисто.

— Боже, я ненавижу тебя, — заявляет она, и я смотрю ей в глаза, просовывая в нее палец и загибая его внутри нее, а большим пальцем прижимаю ее набухший клитор. Она стонет так охренительно красиво, что мой член начинает пульсировать, а разум затуманивается от чистого вожделения. Она — единственная женщина, которая может сделать это со мной, единственная, из-за кого я когда-либо терял спокойствие.

— Да? — бормочу я, мучая ее, кружась вокруг ее клитора, но так и не дотрагиваясь до него. — Ты можешь ненавидеть меня, но твоя киска, блять, любит меня. Ты хочешь кончить для меня, не так ли?

Она зарывается рукой в мои волосы и притягивает мой рот к своему, пока между нами не остается всего один дюйм.

— Заткнись, — шепчет она.

Я ухмыляюсь, просовывая в нее еще один палец, и мой большой палец наконец-то ласкает ее там, где она нуждается в этом больше всего.

— Заставь меня, — рычу я.

Сиерра целует меня, ее бедра двигаются вместе с моими пальцами, пока я толкаю ее на грань оргазма. Я сглатываю все ее стоны, увеличивая темп, а мои прикосновения становятся все грубее. Моя прекрасная жена кончает для меня, а звуки, которые она издает... они будут присутствовать в моих фантазиях до конца жизни.

— Он не сможет доставить тебе такое удовольствие, — говорю я ей, когда ее внутренние мышцы перестают сокращаться. — Пока мы женаты, я единственный мужчина, который будет прикасаться к тебе. — Она яростно краснеет, когда я вытаскиваю пальцы и подношу их к губам, наслаждаясь ее вкусом. — Ты моя, Сиерра Кингстон. Нравится тебе это или нет.

Она толкает меня в грудь и соскальзывает с конференц-стола, только ее колени при этом подгибаются. Я ухмыляюсь, обхватывая ее рукой за талию и притягивая к себе, заключая в объятия. Сиерра прижимает руку к моей груди и смотрит на меня. В этот раз в ее великолепных изумрудных глазах нет яда — только робость и что-то, что я могу назвать уязвимостью.

— Я как раз собиралась отказать ему в просьбе пообедать вместе, — пробормотала она.

Мое сердце учащенно застучало, когда я осторожно убираю волосы с ее лица. Понимает ли она, какое это облегчение — слышать такое? Сомневаюсь, что она представляет, насколько сильно каждое ее действие влияет на меня, насколько велика ее власть надо мной.

— Не жди меня, — говорю я ей, прижимаясь