Спасение грешника - Кайли Кент

— Позволь мне отвезти тебя домой. Тебе не обязательно быть здесь сегодня, — говорю я ей.

— Я пыталась. Я люблю тебя, но, видимо, этого было недостаточно. Прости меня за это. Я думала, что если буду любить тебя достаточно сильно, ты поймешь, что достоин любви. Прости, меня было недостаточно. — Камми поднимается на ноги. — Не ходи за мной. То, что ты рядом, мне сейчас никак не помогает, — говорит она, и я смотрю, как она уходит.

— Не хочешь сказать мне, почему мы направляемся к трибунам? — Спрашивает Дэш.

— Потому что какой-то ублюдок дал Камми травку, и я хочу знать, кто это был. Чтобы я смог оторвать ему голову.

— Подожди… С чего это вдруг Камми начала курить травку? Какого хрена ты натворил? — Вмешивается Маркус.

— Мне пришлось порвать с ней, — шиплю я, ненавидя слова, срывающиеся с моего языка.

— Ты ее бросил? Какого хрена? Даже слепой увидит, как сильно эта девушка любит тебя, чувак, — говорит Дэш.

— Это не важно. Сейчас главное – выяснить, кто ее снабдил, и убедиться, что этого, блять, больше не повторится. — Я прохожу под трибунами, и все наркоши оборачиваются ко мне. — Кто сегодня, блять, дал Камми травку? — Спрашиваю я, вибрируя от гнева.

Они обмениваются взглядами, но никто из них не говорит мне ни слова.

— Я задал гребаный вопрос. Если кто-то не ответит мне, будем считать, что замешаны все вы. — Я снимаю пиджак и протягиваю его Маркусу. Затем закатываю рукава своей белой школьной рубашки. Я ужасно ненавижу эту форму, но мне не хочется покупать новую из-за того, что я запачкал ее кровью.

— Это был я. Я думал, она попросила ее для тебя, — говорит Хантер.

— Хреново думал. — Огрызаюсь я прямо перед тем, как мой правый кулак врезается ему в челюсть. Ублюдок падает на землю. Он даже не пытается сопротивляться. — Если кто-нибудь из вас продаст ей травку еще раз, я позабочусь о том, чтобы вы пили через гребаную соломинку. Понятно?

— Понятно. — Отвечают они один за другим.

Довольный тем, что они больше не продадут Камми травку, я забираю свой пиджак у Маркуса и ухожу.

— Так… ты расскажешь нам, что случилось с Камми, или нет? — Спрашивает Дэш.

— Нет, — ворчу я.

— Ладно, круто, чувак. Неважно. Но знаешь, если тебе нужно поговорить, мы выслушаем, — говорит он. — А пока я голосую за то, чтобы пойти ко мне домой. Вечеринка на троих.

Я не могу придумать ничего лучше. Сначала мне нужно заехать домой и проведать своих братьев.

— Встретимся там.

Как только я захожу обратно в здание, я понимаю, что она здесь. Я бросаю взгляд налево и вижу, что она стоит у шкафчика Елены. Нахер это. Я снова натягиваю пиджак и продолжаю идти. Заставляю себя пройти мимо нее. Делаю вид, что ее здесь нет. Притворяюсь, что ее, блять, не существует. Мне нужно заставить ее возненавидеть меня. Так ей будет легче.

Глава 22



Я собрала сумку, как только вернулась домой. Я не могу находиться здесь. Не могу каждый день ходить в школу и видеть его. У меня тетя живет в Сиднее. Я поеду к ней. Закончу учебный год онлайн. Я уже все спланировала. Осталось только уговорить родителей поддержать эту идею.

Именно поэтому я сейчас стою перед ними с полностью собранной сумкой и билетом на самолет. Возможно, я уже позвонила своей тете, которая была в восторге от моего приезда. Мама не хочет, чтобы я ехала. Но как только папа узнал, что парень разбил мне сердце, он был полностью за то, чтобы я уехала на некоторое время. Думаю, его энтузиазм больше связан с установлением дистанции между мной и тем парнем, чем с тем, чтобы вылечить мое сердце.

Я до сих пор не назвала им имени. Не хочу, чтобы у них сложилось негативное мнение о Вине. Он неплохой парень. Сейчас он растерян и сбит с толку. Но в глубине души он хороший человек. Я знаю, что, по его мнению, он поступает так, как лучше для меня. Я не собираюсь пытаться убедить его в обратном.

Я все поняла, когда он прошел мимо меня в коридоре и сделал вид, что меня не существует. Нам обоим будет легче, если я исключу себя из уравнения. Как бы легко Вин ни старался меня игнорировать, я знаю, что это не так. Я видела, как он постукивал мизинцем по бедру, как его грудь поднималась и опускалась быстрее, чем обычно.

Он умеет притворяться, что ему не больно, лучше, чем я. Но, с другой стороны, у него было много лет, чтобы создать маску безразличия. Мне никогда не приходилось смотреть на человека, которого жаждет мое тело, и не иметь возможности прикоснуться к нему.

Как можно смириться с тем фактом, что любишь человека, который причинил тебе самую сильную боль? Даже если бы я могла возненавидеть Вина, я бы не стала этого делать. Потому что любовь, которую я испытываю к нему, и наша связь, – несмотря на то, что он пытается разорвать ее, – это то, чем я всегда буду дорожить.

Я понимаю. Возможно, сейчас я просто жажду наказания, и некоторые скажут, что у меня нет чувства собственного достоинства. Но они не знают... Они не знают, каково это – быть любимой им. Быть объектом его привязанности.

Когда я была с ним, меня словно укутывали в большое пушистое одеяло, и ничто не могло до меня добраться. Я чувствовала себя такой любимой, такой желанной. Вин заставил меня почувствовать, что я действительно особенная, что я – его личное спасение.

О такой любви люди мечтают всю жизнь, а мне посчастливилось найти ее в столь юном возрасте. Теперь мне остается провести остаток времени здесь, напоминая себе, что лучше любить и потерять, чем не любить вовсе. По крайней мере, так говорят люди. Надеюсь, эти люди правы.

— Ты уверена? — Спрашивает мама, отрывая меня от моих мыслей.

— Уверена. Кроме того, это даст мне шанс привыкнуть к Сиднею до начала следующего учебного года в универе, — говорю я ей, пытаясь посмотреть на эту ситуацию