Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская

Еще одним доводом к выбору дороги стало загадочное нападение. После того как мы узнали, что девочка единственная дочерь опального герцога Амта, а значит его единственная наследница, наши прежние рассуждения - что все только из-за письма - были подставлены под сомнение. Возможно, всему виной была именно Агнесс, и если нападавшими были церковники, то ею заинтересовалась инквизиция, а если нет, то кто-то другой. Ждали нас возле монастыря, следовательно, могли и далее быть в курсе, куда мы направляемся. А теперь, коль волей-неволей придется ехать в Святой город, причем самой короткой дорогой, думаю, нам удастся сбить возможных нападающих со следа.

В дорогу необходимо было хорошенько подготовиться: не дело в такие путешествия пускаться с наскока. Предстояло пересечь три границы - расстояния не маленькие, чуть ли не месяц потеряем. Чтобы быстрее добраться до города Святого Престола мы постараемся срезать большинство петель выделываемых наезженными трактами. Добираться придется местами глухими, малонаселенными. Нашей основной проблемой, как это ни странно звучит, будут лошади, а точнее их кормежка. Наши жеребцы, слава Богу, не боевые жеребцы, но на травке, как мелкие степные лошадки далеко не уйдут. А кривоногие степняки нас самих далеко не увезут, поскольку вес имеем неслабый. Самая тяжелая - старшая сестра Гертруда: при росте больше шести футов , вес у нее ну ни как не меньше шестнадцати стоунов с амуницией. Я тоже не крошка - вторая после нее по размерам буду. Юза, правда, ни так, ни сяк, по росту не особо боец, но зато она хорошим арбалетчиком числится. Агнесс, как всегда, не считаем. Так вот, даже если мы сядем на степных малюток, то ногами землю будем царапать, словно на осликах едем. Еще у малорослых лошадок масса небольшая, пробивной способности никакой, то есть она никого не затопчет, и чтобы вступить в схватку нам придется спешиваться. А на наших здоровяках, которые в холке до пяти с половиной футов мы за двенадцать, ой, Агнесс не берем, за девять бойцов пойдем. А теперь прикинем: сколько для четырех неслабых скакунов нужно фуража?! Придется брать еще минимум две вьючных лошади, да и то запасы пополнять не реже чем раз в шесть дней, плюс наше питание и снаряжение. Это вам не пару недель по обжитым местам неспешно смотаться - все серьезно.

Юозапа прочла нам лекцию о расточительности, припомнив отпущенных скакунов убитых братьев. Бесполезно ее увещевать, что те были - верховые, а вьючная лошадь она тоже свою особенность имеет, тут просто так одно под другое не поставишь. И ведь сама все прекрасно знает: кто и куда должен быть применен, но чуть плешь нам этим не проела. Но, не смотря ни на что, мы все равно ее любим и ценим.

На деньги растрясли Агнесс, с обещанием вернуть если не на обратной дороге, то в следующем году через тетку передать. Кстати, девочка все порывалась отправиться в семейные владения; как известно Амтам принадлежит часть провинции Фурток, там же их родовой замок. Реши мы тогда заехать, крюк перед Багрянцами получился бы небольшой, всего дней на пять. А теперь - дураков нет. Мало того, что не по пути, так и отец ее, поди, давно на том свете. Как ей в лоб заявила Юза: 'В подвалах Слушающих долго не живут. Помер, и весь сказ! За его душу мы помолимся'. Иногда она бывает такой жестокосердной стервой! Узнала, что Агнесс высокородная, перестала с ней церемониться и начала все как есть в лоб говорить. Про матушку заявила, что наверно ее в какой-нибудь дальний монастырь сослали - через год другой отыщется; а если вместе с супругом упокоилась, то и по ее душе молитвы отчитаем. Мы мол, и так из-за девчонки все головой рискуем, нечего к себе лишнее внимание привлекать. После такой отповеди девочка еще полдня рыдала.

В итоге сборы заняли пару дней, и на рассвете в воскресный день второго осеннего месяца мы покинули Горличи.

Глава 6.

Около четырех сотен лет назад, в год 7324 от сотворения мира и 120-й от создания Церковного Союза Папа Декстер II повелел заложить город. Как записано в Скрижалях, которые хранятся в Главном Соборе: 'Дабы могли собираться пастыри Веры и говорить о чаяниях душ людских'.

Тысячи мастеров более шестидесяти лет трудились над его возведением. Небывалый по величине, с широкими улицами, мощенными красным гранитом, где с легкостью могли разъехаться, не зацепив друг друга повозки, с домами не ниже двух этажей и фигурно постриженными деревьями возле них, он потрясал воображение людей. Протяженная белоснежная набережная, триумфальные арки на въездах, стелы и храмы, часовни, молельни, миниатюрные алтари, которые по сей день продолжают строиться наряду с обычными домами.

На площади Всех Соборов расположились храмы десяти боевых орденов и одиннадцати духовных , каждый из них был непохож на другой. Все стремились перещеголять соседей пышностью отделки фасада и сложностью резьбы. Их шпили взмывали вверх на добрые три сотни футов, где каждый фрагмент, несмотря на высоту, столь же тщательно прорабатывался и украшался. Многоцветные витражные порталы, стрельчатые арки, бестиарий на карнизах...

Единственный Святой Город или Solus Sanctus Urbs, как называли его все служители Церкви, действительно поражал своим великолепием и царственностью, а также грандиозными размерами. Он раскинулся на берегу Аплийского залива, в одном из живописнейших мест, где берег полого опускался к морю. Защищенный с запада от холодных осенних ветров невысокими в зеленоватой дымке лесов горами, он дольше иных городов нежился в тепле уходящего лета.

Люди, привыкшие жить в тесноте обычных городов, где во главу угла поставлена безопасность, а не красота, однажды побывав здесь, навсегда оставались покоренными его величественностью.

Большинство спешивших по своим делам, были облачены в рясы и сутаны священнослужителей, потому как Sanctus Urbs - центр религиозной жизни Союза. Здесь на одного обычного жителя приходилось по три, а то и четыре духовных лица. Каждое утро начиналось с плывущего над домами многоголосого колокольного звона созывающего на молитву, и горожане, от мала до велика, шли либо в храмы, либо в ближайшие часовни, чтоб прочесть ее, начав день праведно.

Повозок на дорогах практически не было, потому что транспортом разрешалось пользоваться только верховному духовенству. Крестьяне