Двор Ледяных Сердец - Элис Нокс

Он усмехнулся – я не видела, но почувствовала, как дрогнули его губы у моего виска.

– Умница.

Он отстранился, отпустив, но не отошёл – всё ещё слишком близко. Я вдохнула полной грудью, пытаясь унять дрожь.

– Цена простая.

Протянул руку – медленно, давая время увидеть движение. Провёл пальцем по метке на шее – по узору из инея. Прикосновение лёгкое, прохладное. Я вздрогнула, мурашки пробежали по коже.

– Ты носишь его метку. – Палец скользнул вниз, обводя узоры. – Связана с ним магией. С каждой ночью связь усиливается.

Пальцы опустились ниже, к ключице, прошлись по краю декольте платья.

– К седьмой ночи метки покроют всё тело. – Серьёзно, без насмешки. – И ты станешь его. Полностью. Навсегда. Твоя воля растворится. Останется только то, что он хочет видеть.

Убрал руку. Холод остался на коже – отпечаток его прикосновения.

– Но я могу разорвать эту связь.

Сердце ёкнуло, пропустив удар.

– Что?

Голос прозвучал слабее, чем хотелось – почти надеющимся.

– Могу разорвать метки Морфроста. Стереть. Освободить от его магии. – Он говорил медленно, давая каждому слову осесть. – У меня есть сила. И знания.

Надежда вспыхнула в груди – жаркая, болезненная, почти физическая. Дыхание участилось.

– Правда?

– Правда. – Кивок. – Но для этого мне нужно оставить свою метку. Свою магию. – Пауза, взгляд не отрывался от моих глаз. – Заменить его власть своей.

Надежда погасла мгновенно – как задутая свеча. Холод разлился по телу, потяжелели руки.

– Что это значит?

Шаг ближе. Рука снова на талии – уверенная, собственническая.

– Это значит, что ты станешь моей.

Слово повисло в воздухе, тяжёлое, окончательное. Моей.

Я покачала головой – сначала медленно, потом быстрее. Отступила, выскользнув из его хватки.

– Нет.

– Дослушай до конца. – Он не последовал, просто стоял, скрестив руки. – Я не такой, как Морфрост. Не буду ломать. Не буду мучить. Не буду унижать.

Голос стал мягче, почти задушевным.

– Просто останешься здесь. При моём дворе. Под защитой. Будешь… компаньонкой.

– Компаньонкой?

Я рассмеялась – горько, надрывно, смех отдался болью в груди.

– Красивое слово для «наложницы».

Он не отрицал. Просто стоял, глядя спокойно, ожидая, пока смех стихнет.

– Называй как хочешь. – Пожал плечами. – Но взамен ты получишь безопасность. Крышу над головой. Еду. Одежду. Защиту от Морфроста и всех других опасностей этого мира.

Рука снова коснулась щеки – тёплая, мягкая, почти нежная.

– И я буду добр. Обещаю. Ты не будешь страдать. Не будешь голодать. Не будешь бояться. – Большой палец провёл по скуле. – Всё, что мне нужно – твоя верность. Преданность. Твоё… тело. Когда я захочу.

Я отбила его руку резким движением.

– Нет. Иди на хрен.

Лицо потемнело – едва заметно, но температура в комнате будто упала на несколько градусов.

– Отказываешься?

– Да.

Молчание. Тяжёлое, гнетущее. Потом холодная усмешка искривила губы.

– Хорошо.

Он развернулся к выходу – плавно, неспешно. Остановился у двери, обернулся через плечо.

– Кстати, у меня есть кое-что интересное. – Небрежно, как о незначительной детали. – Еда. Из твоего мира. Безопасная для тебя.

При одном упоминании желудок свело судорогой – острой, почти болезненной. Слюна наполнила рот. Я не ела… день? Сутки? С того утра, когда мы направились к Пограничью. Потом был Лог. Яма. Оберон. День пролетел в кошмаре бегства, и я даже не заметила голода в адреналине выживания. Но теперь, когда тело расслабилось, когда непосредственная опасность отступила – голод накрыл с удвоенной силой.

Он заметил реакцию. Губы растянулись в довольной улыбке.

– Хлеб. – Начал перечислять медленно, смакуя каждое слово. – Свежий, с хрустящей корочкой. Сыр. Мягкий, жирный. Мясо. Жареное, сочное. Фрукты. Яблоки, виноград. Всё из мира людей. Ничего заколдованного. Абсолютно безопасно.

Рот наполнился слюной ещё сильнее. Я сглотнула – жадно, судорожно, пытаясь унять тошнотворное желание.

– Зачем тебе человеческая еда? – Голос прозвучал хрипло. – Ты что, специально готовился меня похитить?

Он усмехнулся, скрестив руки на груди.

– Не тебя конкретно. Но смертных… бывает, приходится держать. – Пожал плечами. – Торговцев. Дипломатов. Тех, кто заключает сделки с моим двором. Важных свидетелей. Переводчиков.

Шаг ближе, глаза не отрывались от моих.

– Человек, привязанный к нашей еде, бесполезен для переговоров. Он не может вернуться в свой мир, чтобы выполнить часть сделки. Понимаешь? – Наклонил голову. – Поэтому у меня всегда есть запас безопасной провизии. На случай необходимости.

Ещё шаг. Запах мёда усилился.

– Они поставляют мне человеческие товары. Регулярно. И я готов делиться. С тобой.

Последний шаг. Мы стояли слишком близко.

– За сотрудничество.

Манипуляция. Чистая, грязная, прозрачная манипуляция. Но голод терзал изнутри, сжимал желудок железной хваткой, туманил разум.

– Подумай. – Голос стал мягче, убедительнее. – Сытость или голод. Комфорт или страдание. Защита или беззащитность перед Морфростом.

Он подошёл к выходу, положил руку на ручку.

– Выбор за тобой.

– ПОДОЖДИ!

Слово вырвалось прежде, чем я успела подумать.

Он остановился, медленно обернулся. На губах играла довольная улыбка.

Я сделала шаг вперёд, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Боль помогла сосредоточиться.

– Ответь мне честно. – Голос окреп, наполнился решимостью. – Зачем я тебе?

Он наклонил голову, изображая непонимание.

– Объяснял. Чтобы…

– Нет! НЕ ЭТО! – Я перебила резко. – Не эта чушь про «компаньонку» и «защиту».

Ещё шаг ближе. Прямо в глаза, не отводя взгляда.

– Зачем я тебе НА САМОМ ДЕЛЕ? – Слова выплеснулись потоком. – Фейри ненавидят людей. Презирают. Считают низшими существами. Я тебе надоем. Быстро. Через неделю, месяц, год. И что тогда?

Дыхание участилось.

– Какой финал у ВСЕХ людей в вашем мире?

Молчание. Он стоял неподвижно, лицо непроницаемое.

– Я читала книги. – Голос дрогнул, но я продолжала. – Знаю истории. Народные сказки. Легенды. Люди, которые остаются в мире фейри, либо сходят с ума, либо умирают. Медленно. Мучительно. От тоски. От одиночества. От несовместимости миров.

Слёзы жгли глаза, но я не дала им пролиться.

– И что со мной будет, когда я тебе надоем? – Тише, но жёстче. – Я потеряю рассудок? Одичаю? Или просто умру от тоски по дому, запертая в золотой клетке?

Он молчал, глядя с непроницаемым выражением. Только мышца дёрнулась на челюсти.

– Скажи честно. – Последнее усилие. – ЗАЧЕМ я тебе? Это же не просто вредность. Не просто желание насолить Морфросту из-за противостояния Дворов.

Я смотрела прямо в зелёные глаза, пытаясь прочесть правду.

– Есть что-то более глубокое. Что-то личное. – Голос стал тише. – У вас личные счёты. Да?

Долгое молчание. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, изучая меня. Мышцы на руках напряглись, проступили под загорелой кожей. Потом медленно, очень медленно, улыбнулся. Но улыбка не коснулась глаз – они остались холодными, полными старой, выдержанной ненависти.

– Умнее, чем я думал. – Кивнул, почти с уважением. – Да. У нас с