Плененное сердце - Диана Казанцева

Каталина удрученно молчала, но экономка решила окончательно развеять подозрения молодой маркизы и сказала то, что та совсем не ожидала услышать.

— Не говорите о своих сомнениях дону Себастиану. Это способно причинить ему боль, а в данных обстоятельствах…

— Я понимаю, не буду, — торопливо прервала домоправительницу Каталина, не желая слушать из уст прислуги о том, что она и так привнесла в жизнь супруга сплошные огорчения.

Но Беатрис, не догадываясь о внутренних терзаниях сеньоры, совершенно спокойно закончила:

— …ведь Эуфимия Майора приходится сестрой дону Лоренсо.

— Что?! — Каталина откинулась на подушки, внезапно почувствовав головокружение, ее щеки запылали, а к горлу подступил ком. Она была раздосадована на саму себя. Подумать только, обвинить ближайшую родственницу Себастиана в страшном преступлении, не имея на руках никаких доказательств! Воистину говорят, слова — серебро, а молчание — золото.

— Только побочной, — быстро поправилась Беатрис, замечая растерянное выражение лица молодой маркизы. — Эуфимия была дочерью простой белошвейки, которую прабабка дона Себастиана выписала когда-то из Севильи. Видно молодая девица приглянулась дону Эрнесто, деду нашего сеньора… А когда дон Эрнесто много лет спустя сам обзавелся семьей, для своего единственного наследника он взял в няньки свою же внебрачную дочь Эуфимию. Так брат с сестрой стали расти вместе. Между Эуфимией и доном Лоренсо была значительная разница в возрасте и различие в происхождении, но, несмотря на пропасть, разделяющую их, они были дружны многие годы.

— А у Эуфимии Майоры есть дети? — спросила Каталина, ошеломленная неожиданной новостью.

— Нет, сеньора. Дон Себастиан и дон Родриго это все, кто у нее остался.

Солнце заходило за горизонт, когда неожиданно поднялся сильный шквалистый ветер, неся за собой мрачные грозовые тучи. Пенистые волны вздымались над морем и одна за другой с гулким грохотом обрушивались на пологий берег. Каталина очнулась от своих безрадостных мыслей, когда очередная волна чуть не сбила ее с ног и, сообразив, что она уже далеко ушла от виллы, спешно засобиралась домой. Подхватив намокший подол платья, и быстро перебирая ногами, она помчалась к крутому горному склону. Громкий шелест пальмовых листьев предвещал начало грозы. Каталина карабкалась вверх по едва заметной тропинке, хватаясь за проросшую между камнями траву, чтобы удержать равновесие и не скатиться кубарем вниз. Небо темнело на глазах, угрожая в любой момент обрушиться на землю обильным проливным дождем. Мелкие листья и сухие пучки травы вихрем кружились в воздухе, исполняя безумный, неистовый танец под музыку ветра и шум листвы.

Девушка поднялась на вершину холма и осмотрелась по сторонам. До виллы оставалось не более сотни шагов, ветер усиливался, по-хозяйски срывая с ее головы мантилью. Растрепавшиеся волосы и песчаная пыль больно хлестали по лицу. Где-то вдали сверкнула молния, еще миг и под оглушительный раскат грома с небес хлынули первые капли дождя, как мимоходом подумалось Каталине, неся с собой Господню волю.

Когда она добралась до патио, за окном уже стемнело. Ливень, словно занавес в театре, мощными косыми струями обрушился на землю, листву, траву и обильные потоки воды, собираясь в ручейки, образовывали глубокие лужицы и канавы по обочинам дорог.

— О, Пресвятая Дева Мария, — заламывая руки, Беатрис суетилась возле Каталины, — наконец-то вы дома… О, да на вас не осталось ни одной сухой нитки… Дон Себастьян поехал разыскивать вас, едва показались тучи. У него чутье на погоду. Сеньор сказал, что дождь будет лить всю ночь…

— Да перестань ты кудахтать как беспокойная наседка, — необычайно грубоватый тон Анселмо прервал словесные излияния взволнованной домоправительницы. — Лучше позаботься о сеньоре! У ее сиятельства зуб на зуб не попадает.

Дворецкий тактично отвел глаза в сторону. Внешний вид маркизы крайне его беспокоил. Слипшиеся пряди волос хаотично свисали со спины и хрупких плеч сеньоры, в руке она зажала какую-то тряпицу, жалко влачившуюся за ней по полу, при ближнем рассмотрении оказавшуюся венецианской кружевной мантильей. Мягкие туфельки намокли, мгновенно превратившись в хлюпающие калоши, и в считанные секунды вокруг ее ног образовалась небольшая лужица. Но самым неприглядным, по мнению стареющего слуги, выглядело муслиновое платье, неприлично облепившее ее сиятельство, точно вторую кожу, и через промокшую ткань которого явственно проглядывали женственные округлости.

Тут подоспели слуги, Беатрис начала раздавать указания, и Анселмо ничего не оставалось делать, как самому увести продрогшую сеньору подальше от любопытствующих глаз да поближе к жаровне с углями, предусмотрительно подготовленную незадолго до ее возвращения. Но не успели они дойти до середины залы, как в дверях появился Родриго. Каталина в смущении отвернулась. До сегодняшнего вечера ей ловко удавалось избегать встреч с ним, заранее узнавая, когда и куда он должен отправиться, дабы лишний раз не давать повода для новых притязаний. Хотя признаться, она сама много думала о нем в последнее время, размышляя снова и снова над тем, до какой степени была неразумной, позволив поцеловать себя в первый же день знакомства и внушить себе ложное чувство влюбленности, которое продолжалось, впрочем, недолго. Всему этому пришел конец, окончательный и бесповоротный. В ее душе и сердце не осталось места для выдуманного ею образа принца из сказок, что она каждую ночь рисовала в своих девичьих грезах, представляя с определенного момента в этой роли Родриго.

А тем временем предмет ее раздумий направлялся к ней навстречу. При виде намокшего, и что называется, не оставляющего простора для воображения, платья Каталины или точнее того, что от него осталось, в черных и блестящих как раскаленный обсидиан глазах вспыхнули опасные искорки. Он сделал еще один шаг, не сводя с нее красноречивого взгляда, и она инстинктивно попятилась назад, испугавшись, что он может выкинуть какую-нибудь глупость на глазах у прислуги, сродни той, что произошла в стенах трапезной. Гнусные сплетни тогда разнесутся по округе с быстротой молнии, и за спиной маркиза будут втайне потешаться в лучших домах Гранады и ее окрестностей.

Однако Родриго, поняв ее куда лучше, чем она могла себе вообразить, судорожно сглотнул набежавшую так некстати слюну и накинул ей на плечи теплый плед, коей появился в его руках неведомо откуда. Мягкий кашемир окутал ее с головы до пят и она, наконец, почувствовала некоторую защищенность от посторонних глаз. С дрожащих губ сорвался тихий и благодарный вздох.

— Вам нужно обсохнуть, сеньора.

Он подвел ее к пылающей жаровне и заботливо усадил на стул, подставив под ноги скамейку. Его беглый взгляд остановился на расшитых атласных туфельках, размокших от дождя и потерявших былую форму. Не спрашивая дозволения, он одним ловким движением стянул с нее миниатюрные башмачки и отбросил в сторону, как ненужную вещь, начав сразу разминать мокрые и замерзшие ступни.

Каталина, пораженная столь непристойным поведением, бурно вознегодовала:

— Уберите от меня свои руки, сеньор де Сильва, прошу вас! Вы обращаетесь со мной чересчур вольно.