Искра - Алеата Ромиг

Она посмотрела вверх.

– Это имя такое детское.

– Нам может быть по сто лет, и я все равно буду видеть в тебе мою девочку Мэдди. Я собираюсь поцеловать тебя.

Сексуальнее, чем журчание тепла по воздуховодам, ее мягкий гул разносился по воздуху, принося тепло всему, чего достигал. Я обхватил ладонями ее щеки, приближая губы к своим, пробуя на вкус то, что я только что вдохнул.

Вспыхнули искры.

Огонь и мята.

Вместе мы придвинулись ближе, беря так же, как и отдавая. Ее руки обвили мою шею, когда моя хватка усилилась. Наши языки танцевали синхронно, углубляясь, в то время как губы беззастенчиво царапали друг друга, и комната наполнилась песнью удовольствия.

Потянувшись к подолу ее ночной рубашки, я приподнял его вверх.

Мэдлин остановила меня.

– Это не разговор. Я не знаю, когда у нас будет еще один шанс поговорить. Ты сказал, что хочешь поговорить.

– Сначала я собираюсь заняться любовью со своей женой, а потом, когда оба будем удовлетворены, мы поговорим.

Ее глаза широко раскрылись.

– Это не прозвучало как вопрос.

На этот раз я приподняла ночнушку.

Теперь ее тело было прикрыто лишь небольшим треугольником черного кружева. Когда мой взгляд переместился вверх, я заметил ее круглые груди, темнеющие ареолы и напрягшиеся соски. Мое шипение наполнило воздух. Когда наши глаза, наконец, встретились, ее глаза были расплавлено-зелеными, наполненными тем, что, как я надеялся, было желанием.

– Это был не вопрос, – сказал я, беря ее за руку, – но это не значит, что ты не можешь сказать «нет».

– Нет.

Мы оба замерли, когда я повторил односложное слово.

– Нет.

– Нет, я не хочу этого говорить. Я тоже тебя хочу.

Одним махом я поднял ее с пола. Отнеся ее к откинутым покрывалам, я опустил ее на простыню. Взявшись за завязку в ее волосах, я осторожно потянул ее, высвобождая длинные черные локоны.

– Ты такая чертовски красивая.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя такой.

– Это то, что ты должна чувствовать каждый чертов день.

Ее меланхоличная улыбка содержала боль, которую я не понимал и не мог идентифицировать.

– Мэдди, поговори со мной.

Она покачала головой.

– Не сейчас. Делай то, что ты сказал собираешься сделать.

Займись любовью с женой.

Моя улыбка стала шире, когда я расстегнул запонки, положив их в карман брюк, расстегнул рубашку, снял с плеч и бросил на пол. Перед моими ботинками последовали пояс и брюки. Хотя боксеры все еще были на месте, эрекция становилась все болезненнее, и, прижимаясь к шелку, это было трудно не заметить.

– Ты стал красивым мужчиной, – сказала Мэдлин, ее глаза расширились, когда она осмотрела меня.

– Ты всегда была самой красивой женщиной, даже когда была еще девочкой.

Я потянулся к поясу ее крошечного подобия трусиков. Она пошевелилась, позволяя мне скользнуть ими вниз по бедрам, икрам и накрашенным ногтям на ногах, пока они не присоединились к другой нашей одежде, валяющейся на ковре.

– О... – захныкала она, когда мой язык нашел ее сердцевину.

Она была чертовски сочным яблоком, которое я хотел съесть, облизывая его и откусывая кусочек за кусочком, пока сок не покроет мой язык и подбородок. Ее бедра дернулись, а пальцы скользнули по моим волосам, когда звуки удовольствия стали громче. Именно в тот момент, когда я сосал клитор, внутри нее началось землетрясение.

Спустив боксеры, я поднялся по ее чувственному телу, изгибам бедер, плоскому животу и мягкости груди, когда ее ноги раздвинулись шире, позволяя мне получить доступ. С моей эрекцией, нацеленной на ее вход, я остановился.

– Мэдди, открой глаза. Посмотри на меня.

Проблеск небес встретился мне, когда ее веки открылись.

– Никто другой не может услышать, как ты это говоришь. Ты можешь отрицать это до самой моей смерти, но только в этот раз позволь мне услышать, как ты произносишь свое имя.

Она извивалась подо мной.

– Пожалуйста, я готова.

– Кто… скажи мне… кто готов?

Глава 22

Мэдлин

Я была потеряна, плавая в синем море, когда смотрела на искренность в глазах Патрика.

Плывущая по течению в мире давних лет, во времена, когда две потерянные души, воплощенные в существах двух мелких воришек, обрели честность, которая приходит с подростковой любовью. Без ограничений и ответственности, связанных с возрастом, любовь, которую мы разделяли, была всем, что нам было нужно. Еда, кров и даже безопасность меркли по сравнению с этим. Наша взаимная привязанность окутывала нас теплым коконом по ночам и согревала наши дни желанием. Вместе мы были неудержимы до тех пор, пока...

Мои глаза закрылись, его образ расплылся.

– Посмотри.

Проглотив эмоцию нашего уничтожения, я сделала, как он сказал, и снова открыла глаза. На этот раз большим пальцем Патрик вытер слезу, о которой я и не подозревала.

– Оттолкни их, – сказал он.

Это было то, что он сказал прошлой ночью. Я не хотела отгонять эти мысли. Я хотела вернуться в прошлое, построить машину времени и задержаться в той эпохе утраченной невинности.

Губы Патрика покрывали мои щеки поцелуями.

– Я не буду давить на тебя. Скажи это, когда захочешь.

Погладив ладонями его колючие щеки, я отодвинула его голову, пока не смогла увидеть все его красивое лицо. Выступающий лоб, атласно-голубые глаза с ресницами, слишком длинными для мужчины, высокие скулы и четко очерченный подбородок предстали передо мной.

– Я не могу. Я знаю, это не совсем то, что ты хочешь услышать, но я признаю, что мне нравится слышать это от тебя, даже если это звучит по-детски.

Улыбка Патрика растянулась.

– Моя Мэдди.

Я кивнула.

Это было не то, что он хотел услышать, но это сработало. Моя спина выгнулась дугой, и я вскрикнула, когда в последний раз две наши потерянные души стали одной. Хотя мое лоно сопротивлялось вторжению, разум хотел большего. Я пошевелилась и приподняла бедра, чтобы приспособиться к нему.

Прошло слишком много времени с тех пор, как я занимался любовью, наверное, лет семнадцать. За последние пять лет никакого секса не существовало – так было до прошлой ночи. И теперь, две ночи подряд, мои мышцы протестовали, когда мы вместе нашли свой ритм.

Это не было поспешным или беспорядочным.

Медленно и тщательно Патрик двигался. Вот на что было похоже занятие любовью.

Поцелуи, похвалы и ласки переполняли меня.

Патрик боготворил во мне все, поощрял мое восхождение. Все