Тракт Чёрной Вдовы - Сона Исаева

— Даже недели не продержалась, — почти выплюнула она, скривившись.

Исходя из того, что дверцу она оставила открытой, сидеть здесь мне больше не было смысла.

Уныло топая за недовольной женщиной, я продолжала сворачивать шею, наблюдая за всем происходящим. Здесь на один квадратный метр помещалось больше снующих людей, чем народа на блошином рынке Мумбаи. То есть, я никогда там не была, но по активности, развёрнутой здесь, казалось, что там всё точно так же.

Мы миновали душную кухню, которой не хватало хорошей вентиляции, узкие коридорчики с пожелтевшей побелкой, кучу коридоров, упирающихся в комнаты, предназначение которых оставалось для меня загадкой, пока не вышли в комнату, напоминающей кабинет. Тоже музейный.

В отличие от замка того барона-садиста, здесь было по-настоящему красиво: стены отделаны тканью, напоминающей шёлк, с детальным и искусным рисунком. Вся мебель на изогнутых ножках отделана в такую же ткань, под цвет кабинета — изумрудный. Невероятное количество книг в кожаных переплётах, даже приставная лесенка имелась. Как и нахмуренный мужчина за огромным столом, прямо напротив того герцога с черными глазами.

— Она точно не успела вступить в наследство? — Приземистый мужчина за столом даже бровью не повёл, когда меня ввели в комнату. Неужели я и в самом деле выгляжу один в один как леди Арманд?

— Нет, сэр Арманд, — слегка уставшим голосом ответил герцог.

Кстати, почему именно к нему никто не обращается по имени? Это уже даже не смешно. Он, считай, спас меня от какого-то приговора, привёз, отдал в руки отца настоящей леди Арманд, проехал всю ночь и полдня верхом на лошади, которая лично мне казалась более удобной, чем моя карета, а имени до сих пор не знаю.

Не то, чтобы я капризничала, но сесть мне не предложили. Как и женщине у окна. Я уже успела заметить, что все, кто приравнивался к обслуживающему персоналу, носили белые фартуки или воротнички. Но у незнакомки ничего такого не было. Лишь платье, которое могло считаться строгим, в приглушенном темно-бежевом цвете. И покачивающиеся серьги, выглядевшими жутко дорогими.

Пока я рассматривала её, она в ответ сверлила меня неким непримиримым взглядом. Неужели мать леди Арманд? Не узнала во мне свою дочь?

Насколько вообще опасно объявить всем, что я не та, за кого меня принимают? То есть, вот скажу всем, что меня перепутали, а мне в ответ: «Как вы там оказались, не-леди Арманд?», «Почему не сказали раньше, не-леди Арманд?», «Куда вы дели настоящую леди Арманд, не-леди Арманд?».

А действительно, куда делась настоящая девушка?

Меня пронзило холодом… Тот мерзавец несколько раз повторял, что уже «разобрался со мной». Нас могло быть двое, но в эту ночь весь замок был поднят на уши, вторую девушку нашли бы в любом случае. Что если её нет в живых? Он говорил, что закопает меня как собаку, неужели у него настолько не было человечности, что он с ней так и поступил?

— Вам нехорошо, Аделаида? — Этот скрипучий голос заставил встрепенуться, прогоняя подступающую дурноту.

Женщина напряжённо ожидала мой ответ. Лорд или сэр Арманд и черноглазый герцог теперь тоже обратили на меня своё внимание, прервав диалог, суть которого я упустила уже достаточно давно.

— П-простите, миледи, — надеюсь, не промахнулась с обращением, — я неважно себя чувствую. Напряжённая ночь, сложная дорога…

— Геман, — значит, отца бедной девушки зовут Геман, — на долю Аделаиды выпало немало испытаний. Ей надо отдохнуть с дороги. — Отдохнуть? Да после такого путешествия мне требуется реабилитация.

— Лорд Макбул, надеюсь, вы поймёте нас. Мы можем отпустить юную леди?

Вот эта напускная вежливость и забота ничуть не обманула меня. От неё настолько веяло холодом, что почти перебило леденящее ощущение внутри, засевшее от мысли о смерти моей предшественницы.

— Ваше сиятельство, — не-мой отец перевёл взгляд на герцога, — у вас остались вопросы к Аделаиде?

— Нет, — думаю, он устал не меньше моего, — обо всех иных обстоятельствах мы можем поговорить и без неё.

Ага, прямо как с «пузанчиком». Хотя, здесь я точно ничего не смогу сделать, а спать хотелось жутко. И помыться.

В коридоре меня словила девушка-воробушек. Уж больно суетная и маленькая была с постоянно съезжающим чепчиком.

— Миледи, — она испуганно хлопнула глазами, делая то ли поклон, толи присед, — ой, госпожа. То есть… — Маленькие губки сложились в трубочку на букве «о». Больше, чем уверенна, что если бы у неё был выбор продолжить разговор со мной или провалиться сквозь землю, она выбрала бы второе. С радостью причём.

— Проведите меня в мою комнату, — девушка не прониклась мои высокомерием, скопированным у «пузанчика», а всё также удивлённо продолжала смотреть на меня в полупоклоне. Я не имею право приказывать? Или она не поняла, что мне надо? Может, ошиблась с определением? — В мои покои. Пожалуйста.

Ойкнув, девушка подобрала многочисленные юбки и бросилась вглубь коридора, обвешанного картинами и тяжелыми бархатными портьерами. Я даже позавидовала такой прыткости. Мои юбки то и дело ускользали из пальцев.

Почему-то казалось, что комнаты, то есть, покои дочери не кого-нибудь, а самого лорда! должны находиться где-нибудь за красивыми резными дверьми. Но мы уходили всё дальше, петляя по излишне украшенным коридорам. Картин и статуй становилось всё меньше и меньше. Все больше дверей прятались за опущенными бархатными шторами, которые с удалением от кабинета и главной лестницы становились всё истрёпаннее и старше. То есть, более поношенными. А шторы могут быть поношенными? Они же висят…

— Миледи, то есть, госпожа, — перед девушкой распахнулась одностворчатая дверь в нечто каменное и пыльное. Прямо как в замке барона. А остальные комнаты и даже коридоры украшали красивые обои.

— М-да, — я ещё не зашла, но уже ощутила приступ клаустрофобии. Сколько же здесь пыли? И почему потолок такой низкий? Им что, было жалко сделать окно побольше? — Спасибо…

— Тита, — девушка повторила попытку сделать полупоклон-полуприседание.

У меня не было благородных манер, которые сейчас не помешали бы. Поэтому просто продолжала копировать поведение «пузанчика» и проигнорировала девушку, входя в свои покои.

Может, тот садист на самом деле был хорошим шансом для бедной девушки? Кроме того, что он был садистом, конечно. Его замок был очень старым и