Окрыленные - Эли Мартинез

сзади и сжав мое плечо. — Я всем сообщу. Может быть, я смогу придумать что-нибудь в следующем месяце. Ты сможешь вернуться специально для тех, кого пропустила. Мы проведем здесь целый день.

Через месяц.

Лиззи не продержалась месяц.

Сколько из них уже уйдут к тому моменту, когда я смогла бы вернуться сюда в следующий раз?

Я стряхнула с себя его руку.

— Не могу уйти. Мне жаль.

Он застонал позади меня, когда я начала открывать дверь. Я замерла, потому что мне в голову пришла отличная идея.

— Эй! А что насчет Генри? — я повернулась к нему лицом.

— А что с ним?

— Он в городе. Если я смогу уговорить его приехать туда, то он выиграет мне дополнительное время. И это будет как двойной праздник для ВИП-гостей. Все любят Генри.

Стюарт его недолюбливал, поэтому закатил глаза.

— Это не очень хорошая идея, Ливи.

Я бросилась к своей лежавшей в углу сумке и достала телефон.

— Бред сивой кобылы. Это фантастическая идея.

Еще один стон послышался со стороны Стюарта, но я была слишком занята набором номера Генри, поэтому не обратила на это внимание.

Он ответил уже после первого гудка.

— Какие люди! Как дела, красотка?

— Сделай мне одолжение.

Не было смысла заморачиваться с приветствиями и всякими любезностями. Не с Генри.

— Ммм, мне нравится, как это звучит. И что я за это получу?

Я могла представить себе его кокетливую улыбку, и как он пригладил свои нарочно растрепанные волосы.

— У меня встреча с моими ВИП-поклонниками через час.

— Ииии? — протянул он.

— Ты в городе сейчас? — я кусала ногти со свежим маникюром.

— Ливи! — предупреждающе выдал он.

Это не в первый раз, когда я просила Генри об одолжении. Но особо не стеснялась обращаться к нему. Я всегда также готова была помочь ему.

— Я в детской больнице, — понизив голос, тихо сказала я.

— Боже, детка, — он вздохнул.

Я любила его.

— Здесь еще много людей. Не могу уйти, но я должна быть на сцене через час.

— Я буду там, — сказал он, быстро ответив на мой незаданный вопрос.

И он меня любил.

Генри Александр был очень известен в сфере музыки. Ну… не известнее меня. Он начал свою карьеру с написания песен, как и я, можно сказать, так мы и познакомились. Потом стали близкими друзьями. Он помогал мне с музыкой, а я помогала ему с текстом для песен. Мы вместе искали творческие идеи, обсуждали их и, в конце концов, стали жить вместе. Продали больше песен, чем любые два двадцатиоднолетних человека могли себе представить. Но этого было недостаточно. Продажа песен — это одно. Но раскрутка себя в качестве певицы была чем-то совершенно другим.

У нас обоих были мечты.

Они были колоссальными.

Благодаря ютубу появилось множество поклонников.

Мы хотели быть сольными певцами, но быстро поняли, что реклама и появления в клипах друг у друга каждые несколько недель приносили нам огромное количество просмотров. Люди любили видеть Ливи и Генри вместе, но его хриплый, чувственный R&B голос плохо сливался с моим мелодичным поп-голоском. Дуэта не получилось, но поклонники ждали нас в одной команде. Поэтому мы сделали то, что и всегда: скреативили.

В двадцать три года мы выпустили свой двойной дебютный альбом. Фанаты обезумели. Мы вложили наши сердца и души в этот проект, проведя дни и ночи в студии, и добились целостности, но старались остаться достаточно разными, чтобы нас приняли как сольных артистов.

Альбом «Раздвоение» состоял из шести мох песен, шести его и двух дуэтов. Но, как ни странно, люди не влюбились в эти две песни.

Мой первый сингл «Изоляция» стал хитом номер один в чартах почти сразу, в то время, как Генри занял второе место с песней «Принятие». Спустя три месяца его сингл «В ту ночь» занял первое место, а мой «Еще один день» шел сразу за ним.

Менее чем через год Генри обнимал меня, пока мы выиграли почти в каждой категории, в которой нас номинировали на Грэмми. И в этот же вечер сделали объявление, что с этого момента являемся сольными исполнителями. Мы ожидали негативную реакцию, но если даже она была, этого не чувствовалось. Оба наших сольных альбома получили бриллиантовый статус, обеспечив нам не просто место в музыкальной индустрии, а место на первом плане.

Генри был моим лучшим другом по многим причинам, и одна из которых — он согласился мне помочь, не спросив ни о чем.

— У тебя есть водитель? Или, может, для твоей безопасности мне отправить Девона.

— Все нормально. Не беспокойся, милая, — ответил он с теплотой.

С огромной улыбкой я показала Стюарту поднятый верх большой палец. В ответ получила череду ругательств.

— Я перед тобой долгу. Хочешь сегодня вечером после концерта пойти куда-нибудь?

— Нет, но ты можешь расплатиться со мной другим способом, — прошептал он с намеком.

— И каким же? — прошептала я, решив сыграть в его игру.

Он откашлялся.

— Не играй со мной. Ты знаешь, чего я хочу.

— Нет, я, честно говоря, без понятия.

Я подошла к зеркалу, поправила свои длинные каштановые волосы и добавила побольше косметики, скрыв черные круги под глазами.

— Ливи, — он усмехнулся и выпалил. — Дай мне оттрахать твоего бас-гитариста.

Я расхохоталась.

— Генри, он натурал!

— И? Я думал, что тоже когда-то был натуралом.

— Какой же ты врун. Ты никогда им не был.

— Это, наверно, правда, но давай же, Ливи. Просто скажи, что я могу хотя бы попробовать, — взмолился он.

Не было никакого смысла отказывать ему.

— Конечно. Можешь попробовать, но сначала убедись, что поздороваешься с его невестой, — поддразнила я его.

Генри не нашел это смешным.

— Черт возьми! Почему гетеросексуальность — причина для отказа в сексе.

— Это действительно так.

И действительно так было для Генри. Он был высоким, с худым мускулистым телом, что даже я не могла этого не заметить. Женщины его обожали, хотя он открыто всем сказал, что являлся геем. Однако, самая большая проблема Генри заключалась в том, что у него была навязчивая идея хотеть натуралов. Я даже не могла посчитать, сколько раз ему разбивали сердце парни, которых он просил дать ему шанс, но в результате они все возвращались к женщинам.

— Все хорошо, детка. Мне нужно одеваться. Скажи Стю, что я встречусь с ним на площадке через час. Спроси, не хочет ли он немного порезвиться перед сегодняшним выступлением.

Я ухмыльнулась и обратилась к Стюарту.

— Эй, Стюарт. Генри хочет узнать, не нуждаешься ли ты в мужской любви?

Это было шуткой, но Стюарт сделал шаг ко