Wild Cranberry - Юлия Герина

Ознакомительный фрагментв действительность. Вот как теперь быть, ума не приложу! Отвезти Марка домой, где он будет целый день один? Нет, это не вариант, не дай бог, еще что-нибудь себе сломает. Придется отвезти к отцу. И на шею папиной помощнице, Светлане Владимировне, сядет ещё один инвалид. Вот блин!

Бросила взгляд на часы. Прошел только час из двух, отведенных доктором на ожидание, и за неимением ничего более интересного я снова провалилась в воспоминания.

Последний раз Марк серьезно болел лет шесть назад. Тогда это было воспаление лёгких, и, что самое обидное, под Новый год. Он лежал в больнице, постоянно ныл и просился домой. Мальчику было тяжело в пять лет оказаться в незнакомой обстановке. Тем более в его памяти еще были свежи воспоминания о праздниках, которые мы всегда шумно отмечали с отцом и его любимой няней Валей. Это было, пожалуй, самое тяжелое для меня время. Найти подход к ребенку, оставшемуся без женщины, заменившей ему мать, с отцом, который с огромным трудом принимал свое теперешнее состояние, да в придачу с кучей финансовых проблем. Но именно тогда мои волосы приобрели этот странный клюквенный цвет.

Большого разнообразия мультиков в больнице не было, и чаще всего дети смотрели «Русалочку». Понимая, что Дед Мороз из меня никакой, а порадовать ребенка мне очень хотелось, да и не только своего, я решила сделать сюрприз и потрясти всех появлением героини из их любимого мультика. Не найдя парика нужного цвета, решилась на кардинальные меры. Подобрав в салоне максимально близкий оттенок к волосам Ариэль, мастер покрасила меня в цвет «дикая клюква», который, как оказалось позже, порадовал не только детей. Я продолжала краситься этим оттенком до сих пор, потому что без него казалась себе бледной поганкой, несмотря на то, что Светлана Владимировна и отец настоятельно советовали мне сходить к психологу. По мнению первой, так выражалась моя затянувшаяся депрессия, по мнению второго — это психическое расстройство.

Второй час бесконечного ожидания подходил к концу, когда мне наконец-то выкатили в кресле-каталке моего бандита. Он смотрел печально, сложив домиком брови, выражая вселенскую скорбь, явно надеясь смягчить меня, выставив себя в роли случайной жертвы. Его загипсованная нога торчала вперед, выступая в роли тарана. Интересно, а как я его засуну в машину с этим безобразием?

— Ну привет. — Я старалась не показывать своего волнения. — Допрыгался?

Он покаянно кивнул, а затем поднял на меня затуманенный влагой взгляд.

— Я же не специально.

— Ещё бы ты специально ногу сломал!

Тут главное — не поддаться желанию обнять и пожалеть. Я же прекрасно видела, что он с трудом сдерживал совершенно не подобающие, по мнению любого мальчишки его возраста, слезы.

Перевела взгляд на врача, стоящего за спиной Марка.

— Что нам делать дальше?

— Следить за его состоянием, и как только спадет отек, где-то через пять-семь дней, приезжайте на рентген-контроль. А дальше посмотрим. После снятия гипса, через пять-семь недель, ему предстоят реабилитационные мероприятия, которые включают в себя лечебную физкультуру, физиотерапию и массаж. К началу нового учебного года ваш мальчик будет как новенький. — Доктор, протянув руку, потрепал Марка по вихрастой голове. — Так что скоро увидимся, и не расстраивай больше маму.

Марк кивнул, буркнув что-то нечленораздельное.

Поблагодарив врача, мы выехали на улицу в сопровождении медбрата, который помог погрузить Марка в машину. Пристегнув ребенка ремнем безопасности, я обошла автомобиль и села за руль.

— Ну? Что делать-то дальше будем?

— Как что? Домой поедем. — Он тяжело вздохнул. — Эх, не погуляю теперь с ребятами…

— Не погуляешь? А как ты в школу будешь ходить? Это тебя не волнует? А то, что ты теперь ни одеться, ни помыться нормально не сможешь? А он: погулять!

— Кать, ну перестань. Я же не специально. Там невысоко было, не больше метра, наверное.

— Не больше метра? Как вы вообще додумались перелезать через этот забор? Вам что, было сложно сто метров до калитки дойти?

Марк молча смотрел в окно на больничный забор, вдоль которого мы ехали. Ответить ему было нечего. Подобные глупые идеи сложно объяснить, они рождались спонтанно, с подачи одного идиота, и будучи подхвачены остальными, всегда заканчивались плачевно. Вот как сегодня. Марк и его одноклассники, собравшись с утра пораньше у школы, решили перелезть через забор и сорвать контрольную по математике старшего брата одного из мальчишек, забросив в окно дохлого голубя.

— То есть на саму идею с голубем ты не ругаешься? — Этот балбес покосился на меня.

— А это следующий вопрос. Сколько раз тебя просить не вестись на идиотские идеи своих друзей?

— Да ты не представляешь, какая там училка! Она им о контрольной сказала только вечером вчера! Никто подготовиться не успел!

— А какое ваше дело, а? В каком классе его брат?

— В восьмом…

— Уж мог бы и сам что-нибудь придумать, а не впутывать вас. Короче, слушай меня. Сейчас я тебя отвезу к отцу, и там ты будешь жить ближайший месяц. Мне некогда с тобой возиться. О том, что ты, по всей вероятности, уже до конца года не появишься в школе, Евгению Викторовну я предупрежу.

— Как к отцу? Да ты что? А компьютер? А вещи мои? А ребята?

— Вещи привезу вечером. А ребята твои без тебя найдут, где шеи свернуть. Ты уже долетался. Лучше бы об уроках думал.

— Да тут осталось-то пару недель!

— Три недели. И это немало. Так что завтра найди того, кто сможет присылать тебе классные работы. А сейчас едем в Солнечное.

— Черт!

— Не ругайся!

— Давай хотя бы домой заедем, Кать. Я сам вещи соберу.

— Интересно, как ты их собирать будешь? Да и некогда мне сейчас разъезжать по городу, на работе ещё нужно успеть показаться. Плюс тебя из машины туда-сюда выгружать и загружать непросто. Лучше поищи медтехнику ближайшую, за костылями заедем.

— Блин! Мы с пацанами днём хотели в «Роблокс» поиграть…

— На телефоне поиграешь!

— Да ну тебя!

Марк обиженно отвернулся к окну.

— Я серьёзно, поищи костыли.

Через полтора часа, вооружившись костылями, мы подъехали к дому отца