Асины журавли - Елена Чумакова

Детские души не могут долго находиться в печали. Погожий сентябрьский день, новые знакомства, старательная работа на грядках, привычная для девочек из предместья, вытеснили горести, высушили слезы.

А вечером состоялась репетиция церковного хора. Хористки собрались в небольшой светлой комнате. У стены напротив входа стояло пианино. В центре комнаты находился длинный стол, вдоль него расположились простые крашеные скамьи. Уже знакомая сестрам матушка Ксения, регентша хора, раздала послушницам, в том числе новеньким, листы бумаги с непонятными значками, сама села за инструмент.

– Итак, начнем сегодня с тропаря «Молитва Пресвятой Богородице «Нерушимая стена».

Послушницы, слегка откашливаясь, зашуршали листочками и стихли. Ася и Вера в растерянности смотрели на черточки и крючочки на бумажках.

Регентша заметила их смятение:

– Вера, Ася, вы грамоте обучены? Читать умеете? – спросила она.

– Да, мы ходим… ходили в церковно-приходскую школу, – ответила за двоих Ася. – Только тут не буквы, а что-то непонятное.

– Это ноты. Похоже, нотная грамота вам незнакома. Это ничего, научим. Пока слушайте хор и тихонько подпевайте, если сможете.

Репетиция началась. Послушницы пели слаженно, но матушка Ксения то и дело прерывала хор стуком по пюпитру, делала замечания. Хор снова и снова повторял отрывки из тропаря, пока регентша не кивнула удовлетворенно. Затем перешли к следующему песнопению. Вера скоро утомилась. Она бестолково таращилась на свой листок и чуть слышно повторяла незнакомые слова молитвы. Ася освоилась быстро, под одобрительными взглядами регентши подпевала все громче, уверенней те слова, которые смогла уловить.

Все в новой жизни было для Аси любопытным, интересным, она с удовольствием, с жадностью училась пению, вот только бесконечные молебны утомляли, навевали скуку, ее деятельной натуре трудно было выдержать длительное стояние в храме.

А Верочке службы нравились, слова молитв с каждым днем становились понятнее, она постигала их смысл, поэтому долгие службы скучными ей не казались. Для нее это был разговор с Богом и с ушедшей на небеса матушкой. Девочка верила, что мама, став ангелом, ее слышит, любит и оберегает, как оберегала в земной жизни. Эти неслышные окружающим разговоры успокаивали Верочку, примиряли со случившимся, с нелегкими обязанностями послушницы.

Дни девочек были расписаны по часам. После утренней службы и завтрака в трапезной они отправлялись в классы. Верочка, как умеющая читать и писать, была зачислена на вторую ступень, где кроме Закона Божьего изучали краткую историю «ветхага и новага завета», а также арифметику, чтение и чистописание. Ася после экзамена попала на третью, высшую ступень обучения. Главными предметами там были, конечно же, Закон Божий и Священная история. Кроме них девочкам преподавали грамматику, арифметику, русскую историю со времен Петра Великого и географию. Уроки вели приходящие учителя, кроме них в классе обязательно присутствовала монашка, надзирающая за благопристойным поведением и прилежанием учениц. Не забалуешь. Учиться приходилось старательно, но сестрам это даже нравилось, обе были способными к учению. Уроки длились до обедни и позже продолжались после службы и трапезы. Заканчивалось учение уроками рукоделия. Вела их одна из монахинь, матушка Наталья. Тут особенными успехами и прилежанием отличалась младшая из сестер, Верочка. Девочку так радовало, что ее работы отличают, что она очень старалась и в результате стала лучшей ученицей. Монастырская жизнь нравилась ей все больше.

Ася рукодельничать не любила, ее неугомонному, подвижному характеру претило долгое сидение за пяльцами или кропотливая работа спицами. Зато она стала первой в науках, особенно в истории и географии, здесь ей все было интересно, любопытно. Оказывается, мир такой большой и разный! Каких только земель, каких чудес, каких народов в нем нет! И так хотелось все это увидеть своими глазами, везде побывать!

После вечерней службы девочки обучались пению или выполняли назначенные каждой послушания по хозяйству на кухне или в огороде. При таком расписании скучать по дому и плакать им было совершенно некогда.

Вскоре монастырские порядки утратили для сестер Севастьяновых свою новизну, стали привычными. И потекли дни, похожие один на другой.

Глава 3. Масленица

Асю разбудил аппетитный запах пекущихся блинов. Луч солнца скользил по выбеленному боку печки. Рядом уютно посапывала спящая Верочка, согревая Асину спину. За печкой негромко переговаривались бабушка Матрена с Варей. Зашипела сковорода, в сарайке замычала корова – родные, с детства знакомые звуки. Как же скучала Ася по дому, семье все долгие шесть лет монастырской жизни! Послушницам редко разрешалось навещать своих родных, только по особым случаям, тем дороже были эти дни для сестер. Вчера настоятельница отпустила их домой по случаю Масленицы, попрощаться с родными: Анастасии предстоял постриг в монахини, через месяц врата монастыря закроются за ней навсегда.

Но это будет только через месяц, а пока впереди несколько счастливых дней дома. Ася тихонько выскользнула из-под одеяла, прошлепала босыми ногами по теплым доскам пола. В горнице сестра Варя хлопотала у печи, бабушка процеживала только что надоенное молоко, на столе высилась горка блинов, и попыхивал самовар. Ася стянула верхний блин – горячий, кружевной. Как же вкусно!

– Ох, Варя, какая ты хозяйственная-то! Женихи за такой невестой в очередь выстраиваться должны, – сказала она, наливая себе чай и устраиваясь на любимом месте у окошка.

– Да зачем мне очередь? Одного вполне достаточно, – пожала плечами сестра.

– Одного? – брови Аси поползли вверх. Она перевела удивленный взгляд с сестры на бабушку. – Никак посватался кто?

– И правда, чего мелешь? – проворчала Матрена. – Есть у Варюшки жених, Захаром Шамониным зовут. В аккурат опосля Пасхи, Бог даст, обвенчаются, свадебку сыграем.

Ася перестала жевать, уставилась на сестру.

– Варь, а ты не боишься?

– Чего?

– Замуж выходить. Вдруг он тоже… опойка, как наш папка.

– Нет, – улыбнулась сестра, – Захар не такой, он добрый, котенка, и того не обидит. Вот он зайдет, сама увидишь.

– А как же бабушка? Ты уйдешь, она одна на старости лет останется?

– Не уйду. Захар пришлый, рыбинский он, к нам в избу жить придет, и бабуля с нами будет.

Из запечного закутка, зевая и потягиваясь, вышла заспанная Верочка.

– Вы чего меня не будите-то? Я так все блины проспать могу, – заворчала она.

– Вер, слышь-ко, Варвара наша замуж собралась. На пасху под венец пойдет.

– Ну так и пора уже, – подала голос Матрена. – Двадцать второй годочек девке пошел, засиделась. И мужик рукастый нам в дом ох как нужен! Забор вон поправить, и крыша сараюшки протекает… Да мало ли мужской работы в хозяйстве? Сколь можно Петра-то просить? У него своих забот хватает. А Ванятка мал ишо.

Глаза Верочки загорелись любопытством. Она порывисто обняла сестру.

– Ой, Варя, а какой он, твой жених? А как он