Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

Я мгновенно сажусь и сбрасываю одеяло, чувствуя, как сердце бьётся всё быстрее. Кто бы это ни был, они продвигаются в нашу сторону. И зажигают костры только чтобы осмотреть местность — вероятно, проверяют на препятствия.

—Орин, — я слегка трясу «братишку» за плечо. — Спрячься под телегой.

Отто, один из тех, кто сейчас «дежурит», дремлет, прислонившись спиной к телеге. Я тормошу его, прижав палец к губам, пока он зевает и пытается сфокусировать на мне взор.

—Что? — бормочет он, и я прижимаю ладонь к его губам, не желая поднимать панику и провоцировать нападающих, пока остальные не пробудились и мы не готовы.

—Здесь чужаки. Разбуди остальных, — сипло говорю я.

Обычно именно так, под покровом тишины, и атакуют разбойники, стараясь использовать эффект внезапности. Их может быть немного, но если охрана спит, урон будет катастрофическим.

Я подхожу к Дравнору, который спит на куче мехов, и тихо зову его и ещё нескольких охранников, в глубине души надеясь, что эта тревога окажется ложной. Но спустя пару минут лошади в дальнем конце лагеря вдруг тревожно всхрапывают, а с другой стороны доносится глухой, рваный звук.

— Просыпайтесь! — кричит Дравнор. — Берите оружие, кто способен, остальные под повозки!

Я разворачиваюсь всем корпусом к чащобе, обнажая меч и проверяя, достаточно ли свободного пространства вокруг, чтобы прикрыть спину и маневрировать.

В лунном свете из густой поросли выползает целая вереница фигур в тёмной одежде. Я замечаю блеск их оружия прежде, чем разглядываю самих нападающих. Они движутся почти бесшумно, загоняя нас в ловушку, хотя и видят, что все в лагере проснулись.

Неожиданная вылазка не сработала, но…

При виде их качественной экипировки и холодных взглядов меня бросает в холодный пот. Это не рядовые мародёры: их оснащение слишком добротное, движения — выверенные, а численность значительно превосходит наш скромный караван.

Я поднимаю меч, пытаясь просчитать траекторию удара: сначала нижний выпад, затем резкий взмах справа налево. Задеваю лишь краем лезвия. Второй выпад — противник напротив, чьи движения кажутся отточенными до автоматизма, мастерски отклоняется. Пальцы на миг немеют от внезапного удара рукоятью по запястью: это уже другой нападающий, и я заставляю себя перехватить эфес. Вместо контратаки перехожу в оборону, пытаясь отвести следующий удар, но сила противника ощутимо выше моей — клинок отдает вибрацией, когда скользит по лезвию, оставляя глубокую царапину на металле.

Сзади слышу глухой вскрик: Отто ловит удар в висок и валится наземь. Ещё секунда — и жгучая боль пронзает моё плечо, меч вылетает из рук.

Это уже третий нападающий.

Я могла бы устроить здесь огненный ад, но не стану. Конечно же, не стану. Выход найдётся.

Слева замечаю, как Дравнор пытается построить охранников полукругом, используя телеги для защиты тыла, но враги быстро сжимают кольцо. Они пользуются приёмами вроде подсечек и точечных ударов, явно нацеленные не на убийство, а на то, чтобы вывести нас из строя.

Нет, сейчас точно не время.

Один из нападающих коротко замахивается и бьёт кулаком мне в челюсть: я отлетаю назад и почти вырубаюсь, успев увидеть, как двое других выволакивают Орина из-под телеги.

Всё заканчивается унизительно быстро. С таким перевесом и при их профессионализме у нас не остается ни единого шанса — нападающие отлично скоординированы и действуют без лишних разговоров, словно не в первый раз проводят подобную вылазку.

Запахи крови, сырой земли, пота и едва уловимой гари смешиваются у меня в ноздрях, когда нас усаживают на колени и связывают. Орин находится справа, метрах в ста, и его запястья, в отличие от наших, сцеплены спереди. Ребёнка не тронули, конечно же. К детям в Айзенвейле относятся бережно.

Высокие нападающие в лёгкой броне снуют перед нами, оценивающе окидывают взглядом, словно товар. Попробуют продать в рабство?

Я кривлюсь от боли: голова гудит, плечо немеет, губа болит так, словно её расплющили молотом. Боковым зрением вижу, как Дравнор дёргается, но его оглушают, прижимают коленом к земле и подносят короткий клинок к горлу.

— Кто вы? Мы под защитой клана Бартерхалл! — шипит он, понимая, что эти профессионалы действуют прицельно и не боятся возмездия. Безумие, ведь Бартерхалл — один из сильнейших кланов.

Если только…

— Нам приказано доставить вас в Блэкхейвен, к Наследнику. Будете благоразумны — мы станем одной семьёй. А нет…

***

Блекхейвен. Главный оплот клана Блэкторн.

Мрачная крепость, возвышающаяся над обнажёнными каменными склонами. Узкие бойницы, высокие стены с нависающими зубцами, тяжёлые ворота, усиленные железом. У подножия крепости ютятся деревни, расположенные вдоль широкой дороги. Численность населения ошеломляет меня. Полуобветшавшие старые дома соседствуют с недавно выстроенными бараками — похоже, сюда постоянно прибывают новые солдаты или рабы. На каждом перекрёстке выставлены посты с вооружёнными стражниками в тёмно-серых или темно-коричневых плащах, подшитых мехом, и в плотных кожаных доспехах.

Наши похитители, не теряя времени, подталкивают нас сквозь тяжёлые ворота. Под ногами ровная, утрамбованная земля внутреннего двора, по периметру которого возвышаются сторожевые вышки и простирается деревянный настил для патрулей. Вокруг бурлит жизнь: мимо снуют возы с провиантом, суетятся слуги и рабочие, многие одеты довольно добротно — тёплые накидки, обувь без дыр, иногда даже плащи с украшениями. Где-то среди этих возов с провиантом, скорее всего, и содержимое нашего каравана — бочки и тюки с вяленым мясом, сушёной рыбой, специями.

— Быстрее, не задерживайтесь! — рявкает на нас тот, с кем я сражалась один на один, там, в лесу, — проворный и рослый молодой мужчина с неожиданно жёлтыми глазами и приятным лицом.

Светлые глаза — огромная редкость на Лейтен-З, и я сразу же думаю, что этот мужчина может быть потомком землян.

Нет, вряд ли: без специальных процедур он бы не выжил. А если бы он был участником экспериментов, в таком молодом возрасте, я бы уже знала, кем он является. Значит, это редкий коренной ген.

— Как тебя зовут? — хрипло спрашиваю я желтоглазого, тут же вызывая множество удивлённых взглядов. «Он что, больной?» — слышу я недовольные, брезгливые шепотки и криво усмехаюсь.

Но Орин, которого под локоть ведёт один из амбалов, ринулся на мою защиту.

— Не трогайте Дана! Он не больной! Он самый сильный!

— Успокойся, сопляк, — бросает ему громила, поднимая ребёнка на руки. — Веди себя правильно, безбородый, помни, что у нас твой братишка. Пошёл!

— Где он будет жить?! — детей здесь не обижают,