Случайное наследство леди попаданки - Наталья Белецкая

– Передайте ей мою огромную благодарность. Вкус потрясающий.

– Обязательно. И все же давайте возвратимся к делам. Значит, у вас завещания нет.

– Верно, но я готова хоть сегодня составить и подписать его. Понимаю, что без этого, желание Тьянмиры и Людвига свести меня в могилу будет слишком велико.

– Не думаю, что они на это решатся.

Я с сомнением посмотрела на господина Рольна. Мне казалось, что у него нет иллюзий насчет детей Дориана.

– По крайней мере, еще раз решатся, – поправил себя нотариус. – В случае вашей смерти все ваше имущество в любом случае отошло бы брату, потому что он – единственный ближайший родственник.

– Вот оно как, – протянула я. – Получается, если бы я умерла, то Тьянмире и Людвигу моя часть наследства все равно не досталась бы?

– Верно.

– Значит, мотива у них нет.

С того момента, как я очнулась в этом мире, у меня не было никаких сомнений в том, кто убил прежнюю владелицу тела. Даже если дети Дориана не участвовали в этом лично, кто-то сделал это по их приказу. Я была уверена.

Но если Илаиду убили не из-за наследства, то почему? Кому мешала тихая, скромная целительница?

– Вы уверены, что вас столкнули с лестницы? – спросил нотариус.

– Абсолютно.

– Хм, – Рольн откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток из чашки. – Видите ли, в нашей стране существует закон: последняя воля покойного, указанная в завещании, начинает действовать, когда это завещание было оглашено. Но это только в том случае, если не обозначено другое время.

– А у Дориана какое время указано?

– С момента смерти. Как правило, это условие прописывают в большей части завещаний.

– Тьянмира и Людвиг знали об этом?

– Понятия не имею. Дориан рассказал им о том, что планирует оставить вам дом, в котором он жил последние годы, и счет в банке. Но, полагаю, в нюансы завещания он их не посвящал.

– Понятно. А если бы этого условия не было, и если бы я погибла после падения с лестницы, то моя доля наследства…

– …не перешла бы к вашему брату, поскольку на момент смерти вы бы не являлись владелицей дома и счета в банке. Скорее всего, эта доля была бы разделена между наследниками первой линии: сыном и дочерью покойного, – закончил Рольн.

– Значит, мотив у них все же был.

– Вероятно, но также возможно и другое: Дориан мог показать им текст завещания. Тогда убивать вас бессмысленно.

Я как раз допивала чашку кофе, когда в дверь постучали. Это оказался один из помощников, которому Рольн поручил узнать, что будут делать Людвиг и Тьянмира.

Как мне объяснили, возле нотариальной конторы все время крутились мальчишки, которых часто использовали, как курьеров. Одному такому помощник Рольна приказал проследить за детьми Дориана. Действительно ли они пойдут подавать заявление, как обещали, или это пустые угрозы.

Оказалось, что змеища и ее братец зашли в полицейский участок, а один из детективов, работающих там, сказал, что дье Эвиль повели сразу к начальнику.

Что ж, значит, Тьянмира объявила войну. Теперь мой ход.

– Спасибо вам, господин Рольн, за замечательный кофе, за советы, что вы мне дали, за то, что встали на мою сторону, – поблагодарила я, встав из-за стола.

– Дориан просил помочь вам в том случае, если его дети что-то предпримут, чтобы оспорить завещание или отобрать наследство. Я пообещал.

– От всей души благодарна за поддержку, вы от многого отказались ради того, чтобы помочь. Работа семейного нотариуса, полагаю, была очень престижной и хорошо оплачивалась.

Дье Эвиль богаты, владеют недвижимостью, большими лесными угодьями, заводами по производству мебели и магазинами по ее продаже. Кроме этого, у детей Дориана есть доли в судостроительстве, винном деле, производстве парфюмерии и некоторых лекарств. И это то, что я знаю. Вполне возможно, есть что-то еще. Уверена, что дружить с Тьянмирой и Людвигом гораздо выгоднее, чем помогать мне.

Господин Рольн же, хоть и владеет нотариальной конторой, простолюдин. В этом мире общество классовое со всеми вытекающими проблемами. Лишаться таких сильных покровителей для него может быть просто опасно. Поэтому я действительно очень ему благодарна.

– На самом деле, я не совсем семейный нотариус. Точнее когда-то я, безусловно, им был. Мы долго работали вместе с Дорианом, и я визировал все или почти сделки. Но со временем надо было все больше ездить по стране, а я плохо переношу дорогу. Потом Дориан стал постепенно перекладывать дела на сына. А тот часто привлекал других людей. Сейчас мы с ним совсем не сотрудничаем. Так что семейный нотариус это устаревший статус.

– И все же вы помогли и продолжаете мне помогать. Посоветовали адвоката, обещали привлечь независимых специалистов. Если они сделают экспертизу, нам удастся убедить присяжных в моей невиновности.

– Если их подкупят, сомневаюсь. Это вероятный сценарий. Кого из присяжных не подкупят, могут запугать. У Людвига очень много влияния. Но, признаться, я не ожидал того, что они с Тьянмирой будут поступать вопреки последней воле отца.

– Почему?

– Вы же знаете, что Дориан перед смертью разговаривал с детьми и просил, чтобы вас не трогали. Даже грозил, что обратится неупокоенным духом, если они попытаются оспорить завещание.

Откровенно говоря, я растерялась, потому что не поняла, что в этом такого страшного. Причем, настолько, что могло бы остановить таких людей, как змеища.

– Леди Тьянмира даже хотела нанять некроманта, чтобы он осмотрел фамильный склеп и провел все необходимые манипуляции, – добавил Рольн.

– Вот как… – задумчиво сказала я, лишь для того, чтобы что-то ответить. – Но некроманта она все-таки не наняла?

– Не знаю. Возможно. Как вы знаете, найти темных магов нелегко, к тому же, цену за свои услуги они выставляют немалую.

Распрощавшись с Рольном, я вышла на улицу. Мне тоже нужно было в полицейский участок, чтобы подать заявление. Я могла нанять экипаж, но решила пройтись пешком и привести мысли в порядок.

Память Илаиды передалась мне не полностью, или, скорее всего, я просто не все смогла осознать. Иногда знания подгружались с запозданием. Например, как сейчас, в том, что касается некромантов.

Хотя, наверное, стоит сначала вспомнить о магии. Одаренные люди в этом мире встречались нечасто. Примерно каждый