На пороге неба Часть Вторая - Елена Федоровна Янук

зависит от тебя, выберешь только необходимый минимум, предписанный для уровня, или изучишь больше предметов, только на твое усмотрение. Но надо учесть, что больше предметов — больше баллов. По окончанию академии все баллы суммируются. И по их итогам твое имя и имя семьи, которую ты здесь представляешь, навсегда начертают на мраморных скрижалях.

— Вот я и говорю. Что мне родителям показывать с такими уроками⁈ — Судя по гневному тону, Тернипель это волнует сильно. — Я уже на занятия к нему не записываюсь, а смысл, все равно ничего не понимаю, могу и у нас в комнате поспать…

— Учитель, вот бы вы у нас и минералогию вели… — вырвалось у меня.

Он удивленно поднял брови.

— Это вряд ли. Замещать педагогов из своего направления моя обязанность, но минералогия к боевым наукам не относится.

— Жаль, — искренне расстроившись, вздохнула я. Все промолчали, нам как раз принесли заказанные блюда: Софиель и Иринель овощные салаты и фруктовые пироги. Тернипель заказала себе овощи с рыбой, а я кусок хлеба, нарезанный сыр и чай.

Когда Арминель увидел мой обед, прищурившись, посмотрел на меня.

— Как на этом ты собираешься дотянуть до вечера?

— Мне хватит… — вежливо отозвалась я.

Он покачал головой, а разрезая горячее мясо в своей тарелке, деловито произнес:

— Ладно… Я проведу у вас минералогию. Надеюсь, после моего урока вы успешно сдадите эту дисциплину, и больше не будете спать в столь непригодных для этого условиях.

— После одного урока сдадим? — недоверчиво склонив лицо, уточнила Тернипель.

— При желании, конечно. Да, после одного урока сдадите.

Никто вслух выражать свое недоверие не стал, эльфийское воспитание не позволяло. Едва девочки закончили есть, как Тернипель спохватилась, что у нее кончились мелки, и они побежали за ними к себе в комнату.

Я осталась обедать с учителем, тем более что аппетит приходит во время еды — покончив с сыром, заказала себе пирог с рыбой, как у Терни.

— А как же сладкое? — насмешливо подняв бровь, поинтересовался учитель.

Я хмыкнула.

— Армин, только тебе открою великую тайну: я к сладкому равнодушна. Мне все равно сладкое или мясное, я люблю то, чего мне хочется в данный момент. — И, вгрызаясь в горячий кусок пирога, уточнила: — Насчет минералогии ты не пошутил?

Учитель покачал головой, придвигая к себе чашку с каким-то напитком. По виду и запаху я не поняла, но судя по удовольствия на его лице, это было что-то вкусное.

Заметив мой интерес, Армин пояснил:

— С детства его не пил, это сок горных ягод с молоком. Тогда я его терпеть не мог, а вредная нянька насильно меня им пичкала.

Не донеся пирог до рта, я замерла, удивленно уставившись на учителя.

— Но теперь тебе хоть вкусно?

— Гадость… Но вкус и аромат что-то навевает, что-то неуловимое… ностальгия… — продолжая поглощать содержимое чашки, отозвался он.

— Давай я тебе нормальный чай закажу? — пожалев его, предложила я.

Он покачал головой.

— Лучше скажи, что связывает тебя с этими девчонками?

Я удивилась его вопросу и аккуратно ответила:

— Мне они нравятся.

— И все?

Весь это расспрос был настолько нелепый, что я рассмеялась:

— А еще у них я учусь юношеской беспечности. С кем я могу вприпрыжку проскакать вдоль всего коридора? Да мне подобное бы и в голову не пришло. Но, не далее, чем этим утром, я скакала вместе с ними. И это не выглядело нелепо, а было просто весело.

Армин удивленно поднял одну бровь:

— В общем, таким образом, ты пытаешь вернуть потерянную юность? Напоминает поговорку о поиске прошлогоднего тепла…

— Ну что за страсть все анализировать… — вздохнула я, он на самом деле испортил мне настроение. — Я ищу свое место в этом мире. Всю сознательную жизнь я жила братьями. Заботилась, защищала, держалась за них… И вот, все изменилось. Их рядом нет, с ними теперь все хорошо, а я не пойму что с собой делать.

— Да, тяжелее всего менять свое мышление. И себя. Но теперь я понял, от чего у тебя такая иррациональная тяга к братьям.

Я раздраженно фыркнула:

— Ничего иррационального нет. Я их просто люблю. Параллельно ищу смысл жизни и приложения своих сил.

— Носясь вприпрыжку по коридору? — Он изогнул дугою бровь, типа, пошутил. Скоро буду считывать его эмоции по бровям. Я рассмеялась:

— Да, еще таская девчонкам конфеты и рисуя шишки. Учитель, мне летом двадцать один год. Я младенец по всем эльфийским признакам. Только ленивый мне не сообщил, что сюда раньше первой сотни лет поступать не стоит, очень рано.

— Я бы на твоем месте задумался вот о чем… Регенерация у тебя как у человека. Эльфийке и часа бы хватило, чтобы прошел вправленный вывих, а тебе пришлось пить эликсир и сутки отсыпаться. И психология у тебя не двадцатилетней эльфийки, а как у двадцатилетнего человека.

— Что вы хотите этим сказать? — всполошилась я, догадываясь, к чему он ведет. И мне это не нравилось!

Он грустно покачал головой:

— Пока — больше ничего. Надо кое-то проверить и понаблюдать за тобой, прежде чем что-то уверено утверждать.

Удрученная его выводами, молча придвинула к себе чашку дымящего чая. В его рассуждениях был смысл. Драконницы до меня никогда так долго не жили, значит, есть большая вероятность, что я, в лучшем случае, проживу как обычный человек.

И что теперь делать?

«Ешь, пей и веселись, ибо скоро умрешь»? Но подобное меня не привлекало, а в этой ситуации больше всего расстраивало, что страдать опять будут родители. Стало больно…

За окнами прогрохотал гром. Началась гроза.

— Я расстроил тебя? — вдруг странным голосом произнес учитель.

Солгать ему, что все в порядке? Не хочу, эльфы ложь чуют. Да и зачем? Что это изменит, если он прав? Я повернулась к нему и ровным голосом спросила:

— А что, вы можете вернуть свои слова обратно? Или сделать так, чтобы я все, сказанное вами, забыла?

Арминель печально покачал головой. Я сухо кивнула:

— Тогда дайте мне принять и осознать эту новость. Для этого мне нужно время. И, да, вы были абсолютно правы. Несмотря на все попытки быть наивной и беззаботной, в душе я намного старше, чем эти девочки. Гораздо старше.

Я поднялась из-за стола. Аккуратно стянула и сложила белоснежную салфетку на тарелку и сухо добавила:

— Кстати…