Безмятежное море - Джульетта Армстронг

Однако нежный и радушный прием, оказанный семьей Александросов, и девочки-двойняшки, через пару минут забывшие о своей робости, возымели благотворное действие. И пусть она не способна больше полюбить и никогда теперь не сможет доверять мужчинам, у нее появилось чувство уверенности в том, что когда-нибудь наступит оттепель, принеся надежду на спокойное и безмятежное существование, может быть, даже с проблесками счастья.

Они с Эммой с самого раннего детства и до девичества жили по соседству в Лондоне, хотя и далеко не в равных условиях. Эмма, родившаяся в состоятельной семье, была старше Дианы на пять лет. Ее отец считался очень удачливым биржевым маклером, имел приличный доход, в отличие от своего младшего брата-артиста. А мама Эммы, уроженка Уэльса, располагала собственными средствами. Мать же Дианы, Дейна, приехала в Англию для работы в семьях за стол и кров и мало что принесла в приданое, если не считать веселого нрава, сердечности и красоты.

К счастью, богатая пара оказалась чрезвычайно доброй и щедрой. Уэльская и датская невестки стали близкими подругами, а Эмма окружила заботой и любовью свою маленькую кузину с льняными волосами. И так тесны и сердечны были отношения между двумя семьями, одна из которых жила в роскошном Челси, а другая — в захудалом Фулхеме, что, когда умер отец Дианы, ее мать не вернулась в Копенгаген, а осталась в Англии, дав дочке возможность закончить любимую школу.

Привлекательная и обаятельная молодая вдова, Дейна легко могла бы найти нового спутника жизни, но она вышла замуж лишь после того, как Диана поступила в педагогический колледж. Второй супруг увез красавицу датчанку в Америку. Теперь она была спокойна за дочь, зная, что та в течение часа спокойно может добраться из колледжа до дома дяди и тети, где всегда найдет радушный прием.

Для родителей Эммы было ударом, когда их обожаемая девочка, заболевшая во время каникул на Кипре, влюбилась в лечившего ее красивого молодого доктора. Однако, познакомившись с избранником дочери, они перестали возражать против их брака. Но Кипр был так далеко от Лондона! Диана, главная подружка невесты на долгой свадебной церемонии в греческом кафедральном соборе Бейсуотера, даже поинтересовалась, не планирует ли ее седовласый дядя переехать на солнечный средиземноморский остров, чтобы быть рядом с Эммой? Но они с женой покинули навсегда Англию, вырвав из родной земли свои корни, лишь через два года, дождавшись замужества Дианы.

Эти воспоминания нахлынули на Диану, когда девушка, сидя на увитой цветами веранде в обществе Эммы и Тео, с удовольствием смаковала свое любимое темно-желтое вино «Коммандария», по древним преданиям впервые приготовленное крестоносцами. Вино напомнило ей и о проведенных на Острове веселых студенческих каникулах.

Учительская карьера почти не давала Диане возможности общаться с маленькими детьми — все ее ученики были старше двенадцати лет. Но крошечные племянницы с сияющими глазками и темными завитками волос, требующие сейчас ее внимания, лепеча на смеси английского и греческого, просто очаровали Диану. Они сразу же стали для нее милыми и родными.

После ленча улыбающаяся юная служанка увела детей спать — наступило время сиесты, и Тео тактично оставил Эмму наедине с Дианой.

— Мы можем пойти в дом немного подремать, — без особого энтузиазма в голосе предложила Эмма. — Ты, наверное, устала после дороги. Но если тебе хочется поболтать…

Перспектива откровенного разговора пугала Диану. Девушка старалась избегать задушевных бесед в течение последних месяцев. Даже сейчас, в обществе своей горячо любимой кузины, она попыталась уклониться от исповеди. Но было нечто, о чем она не могла больше молчать, и чем скорее все будет сказано, тем лучше. Скрывать свое разбитое сердце от Эммы немыслимо, она очень проницательный человек.

Несколько лаконичных писем, отправленных родственникам авиапочтой, давали лишь общее представление о произошедшем несчастье. Диана писала, что Ральф попал в автокатастрофу и умер, не приходя в сознание. Больше в посланиях ничего не сообщалось, хотя в Англии после этой трагедии среди друзей и знакомых было довольно много пересудов и домыслов. Но от Эммы Диана не могла скрывать правду. Нервно крутя обручальное кольцо, она начала отрывисто говорить, и слезы, так долго сдерживаемые внутри, сразу же потекли по ее щекам.

— Мне было так горько!.. — воскликнула Диана в отчаянии.

— Но, дорогая, это вполне естественно, — мягко заметила Эмма. Ее глаза были полны сочувствия. — Внезапно потерять Ральфа в таком молодом возрасте…

— Ему было сорок, — тихо заметила Диана.

— Знаю. Я говорила не о Ральфе. Тебе только двадцать четыре, и замужем ты пробыла совсем недолго. Я чувствовала бы себя так же, случись что-нибудь ужасное с Тео. Наверное, я развалилась бы на кусочки. А ты очень мужественная девочка.

— Я пытаюсь быть такой. — Диана быстро перевела дух. — Бог свидетель. Но понимаешь, он погиб в обществе женщины, она тоже умерла сразу же. Эта дама довольно долго, еще до нашей свадьбы, была его любовницей. — Она закусила губу. — И об этом знало большинство его старых друзей. В блаженном неведении пребывали только я и его начальство!

Эмма с тревогой посмотрела на кузину, затем осторожно спросила:

— Дорогая, ты уверена, что они все еще были близки? Может, все давно закончилось? Вдруг есть какое-то разумное объяснение Тому, что они оказались в одной машине в это время?

Диана покачала головой:

— Несчастный случай произошел в восьмидесяти милях от того места, где он должен был быть в тот день. Он сказал мне, что едет в Рединг читать лекцию. Авария же случилась в Суффолке. Поскольку мы жили в Суссексе, получается почти кругосветное путешествие! — И потом, когда слабая ирония в ее голосе угасла, она уныло добавила: — Когда я связалась с людьми в Рединге… беспокоясь, что Ральф не вернулся домой, как обещал… мне сообщили, что они с ним вообще не договаривались ни о каких лекциях.

Воцарилась тишина, затем Эмма шепнула:

— И ты ничего не чувствовала? Что между вами что-то не так?

— Абсолютно ничего, — покачала головой Диана. — Ральф всегда был сдержанным, а в последние несколько месяцев, до того… до того, как это случилось, он стал попросту замкнутым. Но поскольку он очень много работал, я думала… ну, он старше меня, да и я сама уставала. Мне казалось, что все образуется и придет в норму после того, как мы хорошо проведем отпуск…

Диана вновь немного поколебалась, и Эмма молча ждала, когда кузина продолжит горестный рассказ.

— Хотя Ральф был довольно нервным, — через минуту Диана заговорила вновь, — он никогда не выходил из себя. Он чаще, чем раньше, стал делать мне небольшие подарки — одежду, украшения, красивые мелочи, которые мне обычно нравились. — Она отважно взглянула в глаза Эмме. — Я узнала из писем, которые случайно обнаружила, ища его завещание, что он женился на мне в депрессии после ссоры с ней, а полгода назад их любовная связь воскресла. Все это время они встречались. К тому же эта женщина, Сибил, сама была замужем. Она занималась ювелирным ремеслом и сама делала украшения. Думаю, что некоторые из подарков Ральфа были ее творениями, только отбракованными.