Судьба королевского наследника - Амо Джонс

После того, как он понял, что это происходит, дядя Маркус делал все возможное, чтобы проверить меня, говоря мне такие вещи, как «все в порядке», «все двери заперты», «тебе нечего бояться, маленькая ворона».

Дело в том, что я никогда не испытывала страха. Ни разу.

Это было волнение, которое проносилось по моим венам, странное волнующее нетерпение глубоко в груди, как когда щенок виляет хвостом, или это было единственное, с чем я могла сравнить это чувство, когда была ребенком. Я пыталась сказать дяде, что мне не страшно, на самом деле, ни разу не было, но он просто смотрел на меня добрыми глазами и слегка улыбался, и даже будучи маленькой девочкой, я знала, что он думал, что я пытаюсь приврать. Но нет же.

Моя маленькая вечеринка в ожидании поздней ночи продолжалась годами, пока очень медленно чувство тревоги не опустилось в мой желудок, создавая пустоту отчаяния. Чувство… потери. В этом не было никакого смысла. В конце концов, я научилась блокировать это, пока однажды мне больше не пришлось прекращать попытки.

Это не исчезло, каким-то образом я знала, но как будто более глубокая часть меня знала, что делать, и защищала меня от боли, которую я не понимала, потому что в ней не было смысла.

Мой дядя был хорошим человеком. Мой лучший друг был рядом, а его бабушка относилась ко мне, как к одной из их семьи. После того, как я потеряла своих родителей, вокруг меня была целая система поддержки.

С тяжелым вздохом я поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную. Я плеснула немного холодной воды на лицо, глядя на свои растрепанные волосы в зеркале.

— Фух. — С расческой в руке я возвращаюсь в свою комнату, натягиваю спортивные штаны и тянусь за футболкой, которую сбросила прошлой ночью во сне, но вскрикиваю, когда мои пальцы касаются чего-то липкого. — Черт.

Я отбрасываю ее в сторону, и мой взгляд падает на футболку, аккуратно сложенную на комоде, черную футболку, в которой я проснулась прошлой ночью. Я натягиваю ее через голову, расчесываю гриву, как у Дейенерис, и на цыпочках иду на кухню, осторожно, чтобы не разбудить Бена, пока быстро засовываю капсулу, чтобы приготовить чашку кофе.

Я хватаю одеяло со спинки дивана и набрасываю его на плечи, прежде чем вернуться, чтобы забрать свой напиток. Только после того, как дымящийся кофе наполняется коричным сиропом, я выхожу из комнаты и спускаюсь на первый этаж, а затем выхожу за двери общежития.

Как я и подозревала, кампус — мертвая зона, поэтому я осматриваюсь по сторонам, направляясь к столам для пикника примерно в двадцати футах от нас.

Я забираюсь на ближайший стол к моему зданию, не обращая внимания на то, что моя задница мгновенно становится мокрой от влаги, скопившейся на облупившейся краске, и плотнее закутываюсь в одеяло.

Я смотрю на небо, и мое настроение портится еще немного.

Просто в уходящей темноте есть что то такое, что выводит меня из себя. Ночью все лучше.

— Я должен был бы удивиться, обнаружив тебя здесь, но я не удивлен.

Я вздрагиваю, мои ноги отрываются от того места, где они были согнуты, когда горячий кофе выплескивается через край. Моя голова поворачивается через плечо, ища голос в тени деревьев.

Мои глаза сталкиваются с парой голубых, и я слежу за каждым его шагом, пока он кружит вокруг меня, как охотник, одна нога перед другой, руки глубоко засунуты в карманы.

— Крид.

— Почему ты здесь? — он задается вопросом.

Моя голова откидывается назад.

— Я живу здесь. Почему ты здесь?

— Я ищу своего брата. Он не вернулся домой.

Он подозрительно смотрит на меня, сокращая дистанцию.

Значит, они братья! Подождите.

— Ты думаешь, он был со мной?

— Я сказал, что ищу своего брата, не так ли?

Мои брови взлетают вверх.

— О, ты хочешь быть мудаком. Отлично. Можешь отваливать.

— И ты должна прикрывать свою спину.

— И ты должен убраться восвояси, пока тебе не набили морду, а что я хочу, так это выпить теплый кофе.

Его губы изгибаются в медленной ухмылке, и я хмурюсь, медленно поднося кружку к губам. Ебать. Крид горяч так же, как и остальные, но я не знаю. Что-то в нем мне не нравится. Мне нужно разобраться в этом.

Он наблюдает, как я делаю несколько маленьких глотков, когда ставлю кружку на стол. Его темно-синие глаза встречаются с моими, когда он делает еще один шаг ко мне. Я не смею отвести взгляд. Этот парень, он как горный лев, отслеживающий каждое мое движение с территориальным блеском во взгляде.

— Что в тебе такого, что сводит его с ума, хм? — он медленно опускает голову, окидывая меня жарким взглядом. — Я вижу привлекательность, конечно. Изгибы, идеальные сиськи и эти губы… — его глаза встречаются с моими, и вот он здесь. Прямо передо мной.

Мои согнутые колени прижимаются к его груди, когда он наклоняется над скамейкой, на которой лежат мои ноги. Он упирается ладонями в мои бока, и я сглатываю, преодолевая комок в горле. Его глаза загораются, язык обводит нижнюю губу.

Господи, эти парни — ходячие чудо-палочки, воздействующие на меня каким-то вудуистским дерьмом, от которого у меня мурашки по всему телу, как у нуждающейся сучки.

Взгляд Крида скользит по моему лицу, надолго задерживаясь на моем лбу, вдоль его собственного образуются небольшие морщинки.

— Что я упускаю, маленькая Лондон? — он мурлычет. — Что ты скрываешь?

Внезапно его голова поворачивается, внимание переключается с меня, поэтому я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, но там никого нет, и когда я оглядываюсь, Крида тоже нет.

Шестнадцать

Найт

— Ты, блядь, теперь за мной следишь?!

Я толкаю Крида в грудь в ту минуту, когда мы проходим через портал. Он тут же возвращается, прижимаясь своей грудью к моей.

— Мне не нужно было следовать за тобой, я точно знал, где ты.

— Бля, тебя волнует, с кем я трахаюсь, Крид? Если хочешь поучаствовать в моем дерьме, становись в очередь за Сином.

Слова горчат у меня на языке, и я прикусываю щеку, чтобы вместо этого ощутить сладкий коричный привкус своей крови.

— Не прикидывайся гребаным идиотом.

Он свирепо смотрит.

— Мы с тобой оба знаем, что в тебя что-то вселилось, и я почти уверен, что мы оба знаем, что это.

Я слегка отшатываюсь назад, мамин голос снова и снова звучит в