Космический роман. Сирота и гендиректор - Наталья Александровна Буланова

они были рассеяны по пространству. Мы же сделали так, что в середине стулья и диваны стояли спиной к спине, а по контуру – лицом к центру. Тем самым мы заняли вдвое меньше места, чем при прежней рассадке.

Нововведение в зоне фудкорта сначала ставило в тупик постоянных посетителей торгового центра. Они замирали, окидывали взглядом столики, а потом неуверенно садились с краев.

– Смотри, они сначала заполняют контур, садятся так, чтобы всех видеть, – отметила я, обращаясь к Заре.

Последней заполнилась середина.

– Скорее всего, они не чувствуют себя комфортно, когда со всех сторон на них смотрят, – предположила Нея.

И ее теория получила подтверждение. В середину каждый раз садились только тогда, когда других вариантов не было. Стоило столику по контуру освободиться, как рантарианцы тут же пересаживались туда.

Мы отметили это в заметках, а я поняла, что, если добавить те самые живые перегородки из криписа, мы можем совершить прорыв.

– У нас есть с собой образец полотна? – спросила я Зару.

– Я захватил! – всунулся между нами Ешик.

– Отлично. Поможешь соорудить перегородку?

– Давай.

У нас был кусок полтора на два, но и этого могло хватить. Мы спрятались в подсобном помещении и буквально на коленке сделали шаткую перегородку.

Каждый час мы меняли место, куда ее ставили, и фиксировали реакции. Оказалось, что результативней всего получалось, когда перегородка располагалась с боков от посетителей, а вот сзади она почти не работала. Они словно ощущали угрозу.

Торговый центр закрылся в десять, но никто из нас не собирался спать. Всех раздирало желание быстрее проанализировать полученные данные. Заснули мы с рассветом прямо на своих стульях. Сначала вырубилась Нея, потом Ешик, потом Зара, и так, одного за другим, сморило всех, даже меня.

Проснулись мы от звука бьющегося стекла.

– Что случилось? – Я подняла голову и сонно сощурила глаза, осматриваясь. Мне вторили люди из команды, пожимали плечами, переглядывались.

Снова раздался этот звук. Кажется, из кабинета Гноца.

– Лан, выяснишь, что случилось? – спросила меня Зара.

Вся команда смотрела на меня с надеждой.

Я тихо вздохнула и пошла.

У двери замялась, но все же постучалась.

– Да! – рявкнул Гноц.

Я вошла и замерла на пороге. Кабинет был как после грабителей – весь перевернут вверх ногами. Посреди всего этого безобразия бушевал босс.

– Что случилось? – осторожно спросила я у Гноца, который буквально рвал на себе волосы.

– Что случилось? А то, что нам крышка. Музолди найден мертвым.

Я услышала звон разбившейся надежды.

Музолди был нашим единственным инвестором. Призовой лошадью, на которую мы поставили всей командой. Мы не искали никого, кроме него, сделав ставку на уникальность предложения для крупного спонсора.

Кто же знал, что Музолди отправится в мир иной?

– Что же делать? – спросила я.

Гноц даже замер, перестав крушить кабинет.

– Что делать? – переспросил он так, словно это я виновата во всех бедах. – А это нужно у тебя спросить. Твой любовник убрал Музолди? Я прав?

– У меня нет любовника.

– Как же! Не делай из меня дурака. Скажи, Картер Вин предлагал тебе перейти к нему в компанию?

Мое лицо выдало правду тут же, потому что не успела я и рта открыть, как Гноц заорал:

– Так и есть! Теперь у нас нет инвестора из-за тебя.

– Еще скажите, что и долги у «Авенса» из-за меня, – не выдержала я.

Гноц застыл, занеся руку над столом, с которого хотел все скинуть на пол. Медленно выпрямился и сделал шаг в мою сторону:

– Что ты еще знаешь?

Что ты конченый, вот что. Но сказать это не могу.

Я нащупала ручку двери, нутром ощущая опасность. Гноц слетал с катушек.

– Кто еще знает? – обманчиво тихим голосом спросил босс, делая ко мне еще шаг.

– Я никому не говорила.

– А еще не любовник. Как же! – фыркнул он. – Тогда что к нему не бежишь? Что ты забыла в «Авенсе»? Или ты шпионка?

– Вы прекрасно знаете, что нет. Иначе зачем мне придумывать проект здесь, а не в «Космострое»?

– Может, затем, чтобы «Космострой» выпустил космолет раньше, а мы потратили все последние средства и окончательно потонули? И как я раньше не догадался?! Лана, ты уволена за промышленный шпионаж!

Что?

Это какой-то сюр. Я точно не сплю?

Когда все так успело повернуться?

– Вы шутите? – спросила я.

– Похоже? – Гноц нервно дернул головой.

Он напоминал сумасшедшего или зависимого, который борется с ломкой. Смотрел на меня так, словно в любой момент может либо запустить что-нибудь, либо наброситься.

Инстинкт самосохранения говорил мне бежать прочь из кабинета. Упрямство твердило, что я не могу так просто согласиться с увольнением, когда столько сил потратила для достижения цели.

– Вы хотите выкинуть меня из проекта и использовать мои наработки себе на пользу? Может быть, даже выдадите за свои?

– Все, что разработано инженерами «Авенса», принадлежит «Авенсу». Внимательно читай трудовой договор в следующий раз, когда будешь устраиваться на работу. Конечно, если тебя кто-то возьмет после подобной записи в трудовой книжке.

– Вы понимаете, как это бредово звучит?

– Разве? – Гноц подошел ко мне еще на шаг ближе.

Взъерошенный, с красными пятнами на лице, он смотрел на меня очень странно.

– Хочешь остаться в «Авенсе»? – спросил он.

В чем подвох?

То, как он замер напротив меня, словно змея перед рывком, сильно нервировало.

– Конечно. Я не заслужила необоснованного увольнения.

– Тогда… – Гноц сорвал с себя пиджак, кинул его на стул и принялся за ремень брюк.

– Что вы делаете?

– На колени, – приказным тоном почти проорал он.

Волосы на моем затылке словно стянули. По коже пронесся холод.

Я видела по Гноцу, что он слетел с катушек. Абсолютно перестал себя контролировать. Из него фонтанировало все самое плохое, гнилое и мерзкое.

Если он сделает резкий выпад и схватит меня, мне настанет конец.

Я и раньше не уважала босса, но после гнусных слов просто возненавидела. Отчетливо поняла, что это красная линия. Больше так нельзя.

Как бы я ни цеплялась за возможность получить гражданство и снять клеймо, это точка невозврата.

Ненавижу. Проклинаю. Желаю провалиться в ад к воспитателям из приюта.

Я наклонилась и быстро подняла папку. Чувствуя липкий страх, берущий свои корни еще из детства, я размахнулась и со всей силы кинула