Имя Кати - Павел Николаевич Губарев

— Будет, — сказала Катя, подумав.

— А что эти хмыри? Мы их больше не увидим?

— Думаю, побоятся.

— Тебя? Робота?

— Меня с роботом, — улыбнулась Катя.

— Ты теперь с ним будешь ходить?

— Поехали домой, — сказала Катя. И вдруг добавила:

— Пожалуйста.

Ани молча сел за руль и завёл машину. Катя перебралась на переднее сиденье, пристегнулась, достала влажные салфетки и стала вытирать кроссовки.

Ани разогнался до максимальной разрешённой скорости, а потом даже начал иногда превышать, когда думал, что на дороге нет камер. Они, впрочем, удалялись от «Подмышки», приближались к Москве — и поля стали уступать редким жилым кварталам.

— Буду с ним ходить, — сказала Катя. — Или по крайней мере оставлять ему координаты, где я есть. Если со мной что случится…

— Ого, — сказал Ани. — Целый телохранитель.

— Не смейся.

— Я не смеюсь. Я ревную. Имею право. Раньше я тебя защищал. Теперь вот он. Солидный мужчина. В хорошем пиджаке.

— А у меня ещё один ухажёр есть, — сказала Катя.

Ани оторвал взгляд от дороги и глянул на Катю. Она ждала этого, поэтому успела показать язык.

— Ну… блин… Как зовут?

— Лев. Лёва.

— Лев Лёва? Это имя и фамилия?

— Нет. Ну ты тупой. Лёва его зовут. Полное имя — Лев.

— А… он большой и сильный?

— Нет. Он обычный. Но хороший. «Милый», — Катя нарисовала в воздухе кавычки.

— А вы… то есть… он пока только ухаживает? Цветы дарит?

— Не дарит. Ворует для меня кофе.

— Ворует?

— Ну… помнишь, я рассказывала. Посылаешь робота за запчастями, говоришь ему «как обычно», а он кофе за счёт компании покупает.

— А… кофе… Знаешь, кстати, как я понял, что с этим роботом что-то нечисто?

— Как?

— Тем вечером, когда мы пришли из макдачной, я сел пить чай. Сделал как обычно, плюхнул сахарозаменитель и задумался.

Сахарозаменитель — это синтетическая молекула, так? Набор атомов, который не встречается в природе. Химера — лев с крыльями орла и ногами зебры. Сладкая, а энергии не даёт. Молекула-обман. Что было надо этому роботу? Он явно врал, но зачем? Пригласил в библиотеку, но не пришёл. Химера может притвориться зеброй: выставит ногу из-за камня, а потом набросится на тебя и сожрёт. В тот день нас с тобой сожрать не попытались. И это даже как-то обидно, потому что непонятно. Так вот.

Молекула сахарозаменителя связывается с рецепторами сладкого на языке. Рецепторы реагируют на неё, потому что она похожа на настоящие сахара: глюкозу, фруктозу и что там ещё было в учебнике химии. Почему у нас есть эти рецепторы? Потому что эволюция дала нам инструмент распознавания быстрых углеводов. Сахарозаменитель дурит голову рецепторам. Если рецептор — это замок, то заменитель — это отмычка.

И вот я почуял, что с роботом похожая история. Он отмычка. Но что тогда замок? Что дала тебе эволюция, что робот так талантливо тебя подцепил? Зацепил, но не воспользовался.

А может, подумал я, за нами следили? Мы с тобой пришли, покрасовались перед камерами, и они (кто бы они там ни были) решили, что эти двое им не подходят. Ты им нужна, но с таким братом, пожалуй, нет. Нет, не вяжется. Ведь они меня ещё в Макдаке видели. Значит, дело всё же в крючках.

И тут я подумал про манипуляции. У человека есть психологические уязвимости: тщеславие, чувство вины, неуверенность и далее по списку. Если робот такой ловкий, то он, видимо, хорошо изучил то, как ловить человека на подобные крючки. То есть он профессиональный манипулятор. А такой робот нужен кому?

Катя промолчала.

— Такой робот нужен криминалу. И мне осталось позвонить другу и попросить его подтвердить догадку.

— Хм. Молодец, Шерлок. Останови на заправке, — Катя показала пальчиком за окно.

— Зачем?

— Мне надо, — Катя с раздражением посмотрела на брата. — Попудрить!

Ани сбросил скорость и перестроился в правый ряд. Их машина была заряжена, поэтому они припарковались в сторонке, не вставая в очередь, ведущую к автоматам.

— Почему зарядочные станции для роботов называются зарядками, а зарядочные станции для машин — заправками? — спросил Ани.

— Потому что люди заправляют рубашку в штаны после того как попудрят нос, — сказала Катя и ушла.

Ани промолчал. Катя снова начала хамить по мелочам, это значит, что её испуг прошёл. Он вышел из машины, сделал несколько кругов вокруг неё, чтобы размять ноги, остановился, закрыл глаза и медленно выдохнул. До Москвы оставалось всего сорок километров. Дальше начнётся знакомая дорога, они поедут знакомым маршрутом — уверенно, как человек, продевающий руку в рукав любимой старой куртки. Ани приедет во двор, отопрёт дверь, упадёт на старый диванчик и… да, наверное, сегодня он позволит себе таблетку «Транквилль-экспресса». Или две.

— Вот он, — сказал чей-то низкий голос.

Ани вздрогнул, открыл глаза и обернулся.

— Не дёргайся, — сказали ему.

Рядом с ним стояли два мужика. У одного были маленькие глаза и лицо, будто слепленное из нескольких картофелин. У другого было вполне приятное лицо, но почему-то не было бровей.

— Хорошо, что вы остановились на заправке, — сказал первый. — Знаешь, почему?

У него был поучающий, снисходительный тон. Таким разговаривают продавцы-консультанты в мелких несетевых магазинах.

Ани нашёл взглядом Катю: она возвращалась к машине и остановилась, увидев, что к Ани подошли с двух сторон незнакомые типы. Мужик тоже увидел Катю и смерил её хозяйским взглядом, отчего окончательно стал похож на продавца, которому возвращают дрянную деталь, а он точно знает, что не обязан её принимать обратно, и плохо скрывает мелкую радость.

— Потому что, — продолжил картофельный тип, — мы бы тормознули вас чуть попозже, на трассе, где нет камер. Забрали робота и пристрелили бы. А так — не пристрелим, потому что здесь камеры. Но если будете шуметь, то…

— То что? — спросила Катя с вызовом.

— Дадим уехать. А потом тормознём на трассе и пристрелим. Или дадим доехать домой и пристрелим в подъезде. Вас там уже ждут. Не получится в подъезде — встретим возле школы или работы.

Катя смотрела на дверь заднего сиденья, где остался её планшет, и на багажник, где был её робот.

— Уважаемая Катя, Екатерина, Кейти, — сказал другой. У него был вежливый, ровный