Преодолевая сопротивление - Марта Заозерная

Наша голова место поистине удивительное – я нервничать начинаю, хотя по сути ничего особенного, дома он так и ходит. В своих дорогих, хорошо сидящих костюмах он выглядит властным, излучающим внутреннюю силу мужчиной. Сейчас на первый план выходит буйство энергии и необузданная агрессия. Даже не подходя близко я чувствую, что он заведен.

- Ты сегодня другой, - прикасаюсь щекой к его щеке, когда рядом с друг другом оказываемся. – Привет.

- Заседание перенесли, я на тренировку ездил, - заставляет мои брови вверх ползти. То, что раньше он занимался боксом я знаю, но уже много лет Диме это не по статусу стало. – Малыха, привет. Как рука твоя? Ехать готова?

Дима помогает Яне забраться на заднее сидение авто. Под давлением его хмурого взгляда сажусь рядом с ней, чувствуя, как ей неловко. Дело не в моей повышенной чуткости, просто я знаю, как проходит попадание в непривычную среду.

- Сидеть можешь с ней, а спать придется всё равно со мной, - тихо сообщает мне на ухо, открыв пассажирскую дверь с моей стороны. Делает при этом вид, что пристегнуться мне помогает. У меня же пятна идут, под одеждой, по всему телу. Обсуждение таких тем, как и проявление излишних чувств в присутствии посторонних, тем более детей, для меня недопустимо. Но у Димы нет необходимости себя ограничивать, в его стиле других под себя подстраивать. – Прибереги свои возражения на вечер. Я с удовольствием каждое выслушаю, - он убирает прядь волос с моего лица и заправляет их за ухо, затем щелкает меня по носу. Хлопок двери раздается словно издалека.

- А мы сейчас в магазин поедем или домой к Юле? – спрашивает Яна, как только Дима опускается в кресло водительское.

- Можем ко мне. У меня места больше, - в зеркале заднего вида он переводит взгляд с меня на неё. В ответ отрицательно головой качаю.

- Давай ко мне, я готовилась немного к твоему визиту. А потом съездим и купим то, что ты выберешь.

Ловлю лучики её глаз, и дышать больно становится. Чувства абсолютно двоякие. С одной стороны я счастлива от того, что могу её порадовать. С другой… Мой собственный малыш мог бы быть уже на несколько лет старше крошки прекрасной. Но вместо него у меня пустота только есть.

Особого опыта в выборе детской одежды у меня нет, но кое – что мне выбрать для Яны всё же удалось. Ехать за покупками в её одежде, только травмировать ребенка сильнее. Во взрослых людях такта порою не больше, чем в детях. Один презрительный взгляд или слово могут на всю жизнь отпечаток оставить.

- А Юля сегодня человека спасла…

Обхватываю колено Яны ладонью, немного сдавливаю. Ну же, малыш, остановись на этом, но нет. Не в её возрасте. Яна рассказывает о том, как пришла медсестра и помешала ей «прикончить обед», о том, что я сама вызвалась к ним присоединиться, благо не забывает сказать, что без каких – либо проблем оружие отдал, никого не ранив, после того, как мы с ним по душам пообщались.

Всё время её вещания я полоток панорамный разглядываю, очень красивый. Когда мы с ним познакомились тоже был «Урус», но цвета другого. Сейчас салон красно – черный, царство роскоши и бескомпромиссного комфорта, всё как Дима любит и во что я не вписываюсь.

- Ничего мне сказать не хочешь? – вкрадчиво интересуется Дима. Ой, мы оказывается припарковались на обочине. Сколько же он эмоций сдерживает, раз понимает, что лучше притормозить.

- Хотела тебя попросить хотя бы проконсультировать Филиппа Викторовича. По сути наша охрана сплоховала.

Дима смотрит на меня как на умалишенную идиотку. Это вижу в глазах его, в остальном он сдержан, не считая того, что желваки дергаются от того, что он слишком плотно челюсть сжимает.

- Я тебе вечером всё объясню, - прошу его, наклоняя голову в сторону болтушки.

- Разумеется, - ему можно мастер классы вести, как расчленять взглядом. Острый как ледяная бритва.

Янину головку мою, пока девочка на стуле сидит в душевой. Рука пострадавшая пленкой обмотана, чтобы вода не попала. Ребятёнок максимально покладистый, никаких тебе выгибонов, дескать, мне неудобно.

- Хочешь зайдем подстричь косы твои? – у девочки длинные волосы, но запутанные словно гнездо. Не уверена, что смогу разобрать.

- А ты сама можешь?

- Последний раз я машинкой мальчиков на лысо стригла. А до этого пару раз себя, так что я на твоем бы месте не доверяла мне свои шикарные волосы, - как челку срезала в лет десять вообще лучше молчать.

- Они не шикарные, - грустно Яна произносит, хлюпая ножкой по лужице воды на плитке собравшейся.

- Я думаю – ты не объективна. Мне очень нравятся. Русые, тяжелые, и их так много, -руками полными пены массирую корни. – Я очень хотела быть светленькой. Мечта у меня такая была, но как то не вышло. Ты чудо какая хорошенькая, и волосы твоё украшение.

- Чем – то вкусненьким пахнет? – Яна тянет носиком воздух. Учитывая, что глазки у неё прикрыты, выглядит это милейше.

Закончив, находим Диму на кухне. Сидит за накрытым столом и ждет нас. Еды как всегда – на отряд. Судя по пакетам, стоящим в сторонке, он не ограничился одним рестораном, заказал из разных. Изобилие еды, это не бахвальство с его стороны. Дима так проявляет заботы. Понимание ко мне пришло не сразу, но сейчас я в этом уверена. Он знает, что я не попрошу то, чего мне действительно хочется, поэтому наперед старается предугадать. Приборы расставлены, даже салфетки лежат около каждой тарелки. Этому человеку не обязательно слышать фразу – «чувствуй себя как дома», он и так не стесняется.

После того, как малыш насыщается, мы идем сушить волосы.

Дима становится за моей спиной, руки на талию кладет, сжимает, большими пальцами массируя кожу через одежду.

- Собери вещи - после поедем ко мне. У тебя всего одна комната, даже как следует наказать тебя не смогу. Юля, это пздц! Границы у твоей отчаянности есть? Убиваешь меня своими поступками. Если бы Яна не рассказала, я бы не узнал?

- Узнал бы, - отвечаю ему не громко, - Я правда собиралась тебе рассказать. При случае. У мужчины полное моральное истощение. Жена умерла у него на руках. Никто не помог. Есть же смягчение ввиду состояния аффекта?

- Отчего – то хочется каждый твой шаг контролировать, не