Дотла 2. Красная королева - Анна Эйч

– Я не злюсь на тебя, принцесса, просто не хочу, чтобы мои кузены решили, что теперь место трона пустует и они имеют право устранить тебя как незначительную угрозу.

– Нет больше никакого трона, папа! И кузенам лучше залечь на дно и не высовываться, если не хотят оказаться там же, где и ты сейчас.

– Я тебя предупредил.

– Я тебя тоже. – не уступаю.

Кладу трубку и демонстративно показываю, что разговор закончен. Он не раскаивается, не понимает, каким был ублюдком со мной и продолжает строить из себя всесильного. Что ж, значит у меня больше нет отца. Отныне я сирота.

Охранник молча провожает меня к выходу. За спиной остается серое здание тюрьмы, а впереди – неопределенность. Солнце Кипра противно ослепляет глаза, когда я выхожу на улицу. С этой минуты начинается новая глава моей жизни, осталось только решить, что делать с искалеченным сердцем.

Глава 26. Третий лишний

Стас.

Итак, что мы имеем? Мой брат оказался чёртовым агентом под прикрытием. Дэн посадил за решётку международного преступника и наркобарона, который по совместительству является «любящим» отцом моей бывшей и главным конкурентом нашего с братом отчима. Поправочка – конкурентом по разделению криминального мира в России. Вот так два клана чуть не породнились, если бы не тайная жизнь Дэна и дочери этого самого мафиози.

Каким образом всё так запуталось? Пока я пытался разобраться, что к чему, у меня под носом разворачивался шпионский блокбастер. Мне есть за что ненавидеть и осуждать брата, но когда мне сообщили, что он знал об аресте – более того, был главным его инициатором как агент совместной операции Интерпола и ФСБ – я выдохнул. Словно с плеч свалился чёртов мешок с камнями.

Он не проведёт остаток своей жизни в тюрьме, а значит, у нас ещё будет время наладить отношения. Не представляю как, но мы должны.

После того как человек из спецслужб сообщил мне радостную новость и передал информацию, где и когда забрать Дэна, я истерично рассмеялся. Меня охватила такая ярая злость и пронзающая ирония. Я столько времени потерял на бессмысленные игры в крутого парня. Я говорю «игры», потому что никогда не был крутым. Мои попытки вычеркнуть всех из жизни, закрыться, посвятить себя мести за смерть мамы сейчас кажутся подростковой незрелостью. Мне никогда не была близка подобная жизнь, и, вкусив её, я окончательно потерял себя.

Пока я лечился от зависимости, выучил новый язык программирования. Вернувшись в город, запустил пару проектов, и один из них выстрелил – стал приносить деньги. Я всегда был хорош в цифрах. Не понимаю только, зачем стал растрачивать свой талант на взломы систем безопасности и банковских счетов.

За всё то время, пока я пытался образумить Кузнечика и спасти брата – в чём он, как оказалось, не нуждался – я перезапустил свою жизнь. Сейчас мне не нужен мотоцикл, скорость, адреналин от игры в покер с опасными людьми, чтобы чувствовать себя живым.

Мне достаточно пары ночей за кодингом, чтобы утром увидеть результат моей работы в виде обновления в приложении для помощи бездомным животным.

Такие теперь у меня ценности – никаких грязных денег. Только официальная оплата за работу на прозрачную как стекло компанию. Считайте это моей попыткой исповеди, искуплением грехов, постройкой гребаной церкви в захудалой деревне в надежде, что мне за это позволят хотя бы посидеть у ворот рая и выклянчить местечко рядового клерка в небесном офисе.

Моя жизнь наладилась, но одного в ней всё же не хватало…

Рыжеволосой девушки с таким же огненным характером, как и её красота.

В шесть часов утра она появилась на пороге моего номера с заявлением, что едет со мной за Дэном. Понятия не имею, откуда она узнала – видимо, Дэн и её обозначил как близкого человека, которому первому нужно сообщить о его смерти или аресте. В любом случае я не мог запретить ей ехать.

Мы уже преодолели полпути, но она не обронила ни слова. Её напряжённая поза буквально кричит о взрывоопасности. Мне кажется, она может пристрелить меня просто за то, что я громко дышу. А стрелять она умеет – её учили лучшие наёмники Балканского полуострова. Я бы не рискнул проверять.

Мы едем по серпантину, дорога открывает нам просто потрясающий вид на изумрудное море, которое переливается под палящим солнцем, словно рассыпанные бриллианты. Кипарисы и оливковые рощи цепляются за склоны гор, бугенвиллии взрываются фиолетовыми и розовыми каскадами вдоль дороги. Красота вокруг настолько яркая, что режет глаза – как будто природа издевается над нами, демонстрируя всю эту цветущую, пышущую жизнь, которой мы не можем насладиться. Мы не можем прожить момент этой прекрасной дороги, потому что изуродованы внутри. Деревьям всё равно на наши раны, а солнце иронично палит, показывая веселье, которого нам совсем не хочется.

– Мы когда-нибудь поговорим об этом? – набравшись смелости, начинаю я.

– О чём?

– Я думаю, ты понимаешь, о чём… – выдавливаю я, сжимая руль.

– О том, что я пару дней назад посадила собственного отца за решётку? – спрашивает она, подчеркнув очевидно более важное событие, произошедшее в её жизни, чем секс со мной. – Или то, что я с твоим братом разыграла фиктивную свадьбу ради этого? – с иронической издёвкой продолжает она. – О, или ты про то, как трахнул меня за пару минут до церемонии?

– Вика, я просто хочу спокойно всё выяснить, – вздыхаю, не отрывая глаз от дороги, в то время как она сверлит меня взглядом, наверное, представляя, как выжигает дыру в моём черепе.

– Спокойно? Стас, ты трахнул невесту своего брата в день свадьбы! – выплёвывает она. – Да, свадьба не настоящая, и мы с Дэном не вместе. Но ты этого не знал, ты на тот момент в трезвом уме заявился ко мне и взял, по сути, силой!

– Не делай из меня насильника, – всё внутри скручивает, потому что я и так себя ненавижу из-за того, что позволил сделать себе с Эммой. Я был напорист, согласен, но она этого тоже хотела, чёрт возьми. Точно хотела!

– Я так не сказала, – осекается она, и её пыл немного сбавляет градус. – Стас, это больное влечение, я не могу противостоять никому из вас, – вдруг признаётся она уже совершенно другим тоном – расстроенным, сожалеющим.

Я не знаю, что на это ответить. Что значит «никому»? Она любит нас обоих или как?

– Это не любовь! – будто читая мои мысли, произносит она. – Я не