Василиска 3 - Ольга Анатольевна Чумаченко

Слишком близко она подошла к наёмнику, поставив одну ногу на лавку. Ни по-девичьи. Секунды три дала ему привыкнуть к своему присутствию и приподняла капюшон, в упор, посмотрев в ясные очи. У-у-у… отшатнулся мужчина, дёрнувшись назад, ударился спиной и головой о стену. Замычал от пронзившей боли. Лавка шатнулась. И вообще он чуть не грохнулся под стол.

— Ну вот! — хохотнула Лиска, отстранившись и направившись к своему месту. И уже серьёзно сказав, что сам он ответил на вопрос. И как можно не бояться? Страх лишь мёртвый не имеет, как и совесть.

Вернулась Лиска на свою лавку. В груди тоской потянуло. Когда-то, казалось ей, где-то в другой жизни, она и не знала, что такое страх и стыд. Осторожность? Да! Покровительство семьи, дорогих мужчин: деда, отца, брата… вселяли вселенское бесстрашие. А теперь⁈ Чувствовала она себя эгоисткой. «Я… я… я… мне… мне… мне…». И в душе благодарила крёстного, что не стал он открыто опекать её. Вытащила белянка из-за пазухи его дар: артефактный камешек, сжала в кулаке, произнеся, что всё с ней хорошо, идёт от Малого города с обозом в сторону Больших лугов, жива, здорова, завтракать собирается.

Наёмник очухался от потрясения. Ужасные глаза, конечно, у девушке. Но… она ему помогла, а он?.. Поднялся мужчина и перебрался к девушке за стол, чем насторожил шаму, фыркнувшую на постороннего. Хотел он спросить её о магическом даре, о котором она ему так уверенно сказала, а сам…

— Любишь зверушек? — начал наёмник.

— Ага! — оскалилась белянка. — Уж больно вкусные!

Слово за слово, и договорились они до более тесного знакомства. Поимённого! Она представилась Лиской, он — Китом. Он посмеялся над её звериным именем, так как у них имелись те же лисы, меленькие рыжие чертовки. А она выложила, что и он не соответствует своему морскому животному.

Принесли им завтрак. Родин сам принёс. Поставил, и сел напротив, сказав, чтобы она сначала поела, и они ещё пообщаются, как раз тот должник с педагогическим образованием спустится. Что он сказал ему о её предложение.

Наёмники тем временем, нашли пропажу, вернули хозяевам. Всех извозчиков подняли, чтобы все всё проверили. Мало ли? А так, сейчас проверят, и даже подпишут документ, что за время ночлега ни у кого больше ничего не пропало. И в путь!

Лиска почти доела, видимо, учитель специально немного подождал, чтобы не мешать и спустился. Да! Оценила белянка покорителя девичьих сердец. Лет сорока, льдистые глаза, гордо вздёрнутый свежевыбритый острый подбородок. Одежда добротная, белая рубаха, чёрный удлинённый сюртук с воротником стойкой. Для особых случаев одежда? Берёг он, что ли дорогие вещи? И, не на последний ли путь? И всё бы хорошо, но казалось, что не на него эта красота, размеров так на несколько больше. Или это человек так истощал? И ведь всё возможно! На лице мужчины наблюдалась какая-то болезная бледность и неестественная худоба, что белой рубашкой и чёрным сюртуком подчеркивалось. И не красавиц! Хотя, что с той мужской красоты? Как говориться, чай, не девка на выданье? А прабабушка говорила про мужчин, когда Лиска смела обсуждать чью-то мужскую стать, что с лица воду не пить. «Надо на душу глядеть!» Мало того! Что-то знакомое угадывалось в спустившемся учителе, родное. Гордо вздёрнутый угловатый подбородок, маска надменности. А взгляд настороженный, и упрямо поджатые тонкие губы. Напряглась Лиска, прищурив под капюшоном глаза, чуть склонив голову набок.

Хозяин таверны показал должнику на место рядом с собой. Но тот не торопился садиться. Ага! Не сразу поняла Лиска, почему учитель пробежался глазами по ней самой, по чашке с едой, по тому, как она сидит, держит ложку, берёт бокал и, отпивая, ставит его на положенное место. Этикет! Будь он неладен! Но и это не всё! Лиска думала, что в его плачевном состоянии замешана обычная человеческая подлость и жадность, но нет! Здесь что-то посерьёзней. И, уставился он на её руку, где находилось родовое кольцо, спрятанное под заклинанием невидимости от чужаков, но не от родных по крови. «Этого ещё не хватало!» Поняла, что теперь скрываться под капюшоном просто неприлично. Неприлично она считала и само нахождение в помещение, как в головном уборе, так и в капюшоне, но пока не видела смысла соблюдать приличия. Нехотя стянула Лиска капюшон и ещё несколько секунд, думая, просидела с опущенным взглядом. Как говориться, перед смертью не надышишься!

— Садитесь, садитесь, сир Саллават, — так представил хозяин таверны своего должника, предложив ему присесть. Но мужчина ждал разрешения от старшего по роду.

— Можете не садиться, сир Фён, разговор у нас с вами не сложится, — понимала Лиска, что просто так далёкого родственника, ранее преподающего исключительно аристократам, в таком захолустье нечего было бы делать. Да ещё и с остаточным явлением от магической дуэли. Скрывался бы он от всевластных, нашли и по тихом убрали. А так, его планомерно изощрённо размазывали и уничтожали. И что-то подсказывало Лиске, что он пытался найти приют в Соколином имение, но не вышло. И если бы не этот захудалый городок, через который он уходил задворками, где нашёл хоть какую-то работу, а потом Родин, что не дал скатиться в канаву. И вообще сомневалась белянка, что этот аристократ будет с ней разговаривать. Ни с ребёнком! — Прошу прощение, сир Родин, изначально изложенный план меняется. — Не стала говорить она, что просто не потянет он ещё и врагов своего должника. Со своими бы недругами ему разобраться. Хотя, и тут у неё задумка пришла. — Но долг его перед тобой, как и обещала, теперь мой. Давай бумагу и пишущие принадлежности, напишу расписку и, рассчитай, пожалуйста, его на месяц вперёд с учётом съёма комнаты и с трёхразовым питанием.

Хозяин таверны, соглашаясь, кивнул и, быстро поднявшись, пошёл за бумагой и расчётом. «Куй железо, пока горячо!»

— Леди ди Фён?.. — подал чуть дрогнувший голос родственник, так и стоявший у стола. — А лорд ди Фён вернулся?

— Нет! Дед только меня заслал учиться в свою школу, — отфыркалась Лиска, указав на магическую татуировку сокола на кисти, и наконец-то, подняв на него свой кровавый взгляд, от которого родич чуть удивлённо повёл одной бровью.

Разговор закончен. Повернула белянка свой взгляд к подошедшему и севшему рядом рыжему хозяина таверны, положившему на стол чистые листы с пишущей кистью, ещё и огромной ладонью сверху