Из Злодейки в Толстуху - Ева Кофей, Елена Элари

Она скалится и садится на диван. Напротив по телевизору показывают финальные титры фильма о Самсоне и Далиле.

— Жрать хочешь, небось?

— Кушать, — поправляет её Алиса, принимая такой интеллигентный и важный вид, что становится смешно. — Хочу. Но не уверена, что буду мясо. Мама говорит, есть его вредно.

Изида улыбается.

— Так её же рядом нет. Будешь есть то, что даю. Поняла?

— Ага, — кивает она. — Общие секреты я люблю.

На этом они переносятся на кухню. Изида уже довольно-таки неплохо приноровилась к телу Ирочки, хоть всё ещё и недовольна им. Но она плавно лавирует между столом, табуретками и плитой.

Если бы ещё не всё ещё временами сбоившие сердце, отекающие ноги и зима за окном, было бы вообще даже и ничего.

Ребёнок ещё, значит. Девочка. Не повезло ей с отцом. Впрочем, если Алиса не дура, это не помешает ей не быть дурой и дальше.

Эта мысль успокаивает.

— Мне вот не нужны дети, они все кровопийцы, тем более, когда есть что терять.

С этими словами Изида ставит тарелку с пельменями на стол и выдавливает в стакан сок. Рукой из апельсина.

— Не люблю в пакетах ваших, слишком приторно.

— Ого, — тянет Алиса и принимается с аппетитом есть. — А я тоже детей не хочу. Они бьются и ведут себя слишком шумно. Забрали мою куклу. Мол я уже не маленькая, чтобы играть. Дразнили меня. А я ушла. И сказала взрослым. И знаешь что?

— Их повесили?

— Да нет же, — размахивает Алиса наколотой на вилку пельмешкой, — на меня потом обиделись!

Изида кивает, затем хрюкает и склабится:

— Мне неинтересно.

Мысли её то и дело утекают к Анду и к тому, вышло ли у Алукерия передать придуманный ею сон в красках, и подействовали ли на него единственные чары, сейчас доступные ей...

Алиса замолкает, щурится, съедая ещё пару пельмешек, и машет перед «Ирочкой» рукой.

Взгляд её неподвижен.

— Влюбилась, что ли?

Это вырывает Изиду из омута терпких мыслей.

— А? Влюбиться во врага? Ещё чего! Ешь давай, мелкая...

— Почему во врага? А, — тянет она, улыбаясь, — у тебя есть враг и ты думала о нём! Так я и поняла. Так и поняла, — кивает довольно.

И собирается сказать что-то ещё, но в дверь стучат и раздаётся голос соседа:

— Артём! Эй, ты мой свитер забрал?!

— А, поганец! — встаёт Изида. — Я знаю всё! А ну, иди сюда!

Сергей заходит к ним и глядит непонимающе.

— Что знаешь?

Изида топает пухлой ногой.

— Что ты мало спамишь! Знаю-знаю! В глаза мне смотри, скот!

— А, — тянет он, успокаиваясь, — да ну что ты! Всё я делаю. Просто дела были. Алиса, привет, — кивает он девчонке. — А папа где?

— Скоро придёт. Я тут с ним пару дней буду. Да, тёть Ир?

— Будет она, да. Только того, что дети любят, у меня нет.

Изида смотрит на Серёжу выразительно.

— Чего любят? — почему-то пугается он. — Что надо?

— Булочек, которые бабка у работы Каруила продаёт! И ещё... Тебе чего? — переводит взгляд на Алису.

— А что можно просить? — шепчет она, склонившись к ней над столом. — Из еды?

В это время Изиде приходит сообщение от Глеба:

«Могу зайти к тебе сейчас, ты не занята?»

— Да всё что угодно. Только помни, что этот — нищий.

Изида хмыкает на сообщение. И медленно набирает в ответ:

«У меня тута племянница, сам понимаешь...»

Но Глеб, судя по всему, не из робких:

«Так познакомлюсь заодно! Меня дети обычно любят».

Алиса окидывает Сергея задумчивым взглядом.

— Шоколадных яиц хочу. В которых игрушки. Да? — смотрит на тётю.

— А что ты смотришь глазами овечьими?

— Я или он? — вдруг хмурится Алиса, указывая на соседа вилкой.

И выходит у неё это весьма угрожающе.

— Так мне... в магазин сбегать? — отзывается тот, отступая подальше.

— Давай уже! Баран... — и снова переводит взгляд на девочку. — Видишь, какой баран?

А Глебу набирает:

«Ну давай, хлопчик, но хороший баранчик хорошую шерсть приносит...»

На этот раз он отвечает не сразу, а лишь когда за Сергеем закрывается дверь.

«Аа, понял-понял, ждите, девочки!»

— Что там? — пытается заглянуть Алиса в её телефон.

— Придёт мой оруженосец... Мы с ним юнцов обучаем делу ратному...

Она садится за стол, с неизменным аппетитом возвращаясь к еде. Хотя с этим и надо бы поосторожнее.

Ловушки этого мира хитры и тонки, но Изида хитрее и тоньше!

Точнее, будет тоньше. Попозже.

Алиса смотрит на неё с гордостью и уважением, а после принимается показывать свои фотографии и разговаривать обо всём и ни о чём. Пока не приходит Глеб.

Он, высокий, темноволосый и улыбчивый, застывает на пороге с коробкой в руках. И даже щетина его показалась Алисе не отталкивающей.

— Ну привет, а я тут с подарочком.

— Что за подношение?

Изида поднимается, чтобы подойти к нему.

Он протягивает ей коробку.

— Кукла. Я не знал, сколько лет девочке. Но кукла такая, что можно и коллекционеру дарить. Фарфоровая.

Алиса тут же вскакивает на ноги и начинает крутиться вокруг них.

— Ну, — продолжает Глеб, — и для тебя кое-что есть...

Изида прислоняется к стене объёмистой задницей, обтянутой синим платьем, ухмыляется и одаривает его томным взглядом.

Глеб становится перед ней на одно колено и вынимает из кармана джинсовой куртки коробочку с кольцом.

Алиса отступает, обнимая кудрявую нарядную куклу, и затаивает дыхание.

— Изидочка... Мы знакомы не так долго, но я человек неглупый и нелегкомысленный. Хотя может показаться, что это и несильная моя сторона... — он прочищает горло, собираясь с мыслями. — Будь моей женой! Я уже не представляю и не хочу представлять свою жизнь без тебя.

Кирилл, стук которого никто не услышал (а кнопка звонка не отозвалась на его нажатие), застывает в стороне с каменным лицом и жгучим холодом во взгляде.

— Я принёс булочки! — разуваясь на ходу, спотыкается Сергей, едва не врезаясь в Кирилла.

И замирает рядом с ним.

Глеб же не обращает ни на кого, кроме Изиды, внимания. Будто и не замечая их.

Глава 27. В ТРИ