Громкий развод - Анастасия Ридд

— Никак. Разводиться, — говорю резче, чем следовало бы.

— Давненько меня в городе не было! — изумленно восклицает он. — Ровно неделю назад я от тебя слышал нечто иное.

— Все меняется, брат, — хлопнув ладонью по его плечу, я разворачиваюсь в сторону выхода. — У меня есть дела поважнее.

— Какие, например? — удивляется Дима. — Какие дела могут быть важнее сохранения семьи?

— Будущее отцовство, — пожимаю плечами. — Ладно, сегодня полно дел. Увидимся после обеда. Расскажешь о результатах командировки.

Я выхожу из конференц-зала, едва сдерживаясь, чтобы не вернуться и не врезать брату, который так отвратительно демонстрировал сострадание, по морде. Я почти уверен, что он замешан не только в разрушении моего брака, но и в разрыве крепкой связи с двумя крупными клиентами. Зачем ему это понадобилось — мне еще предстоит выяснить. Пока я вижу два варианта: он мстит прошлое и за нашу с отцом тесную привязанность друг к другу, иди же здесь стоит вопрос финансового характера — обобрать меня до нитки и переманить крупных клиентов в новую организованную им компанию. Но любой из них означает конец братским узам. Я не умею прощать людям подобные ошибки.

Это предательство, а предательство означает потерю доверия.

Без доверия отношений нет.

Никаких.

Я поднимаюсь на два этажа выше и быстрым шагом направляюсь к своему кабинету, на ходу предупреждая Марину Павловну, чтобы никого ко мне не впускала. Он коротко кивает и возвращает внимание к экрану монитора. Закрыв дверь на ключ, я устраиваюсь на своем рабочем кресле и открываю ноутбук. Загружаю установленное Павлом приложение и ввожу разовый пароль. Отлично.

— Теперь не отвертишься, братец, — бурчу себе под нос, надевая наушники и прибавляя громкость.

Дима не заставляет себя долго ждать. Войдя в кабинет, он достает из кармана мобильный и через пару секунд прикладывает его к уху.

— Привет, дорогая, — его голос звучит мягко. — Я вернулся. Ждала меня?

Разумеется, я не могу разобрать, что именно отвечает брату собеседник, находящийся на том конце провода, но все равно прислушиваюсь. На экране Дима кажется очень довольным.

— Милая, я заеду к тебе ближе к вечеру, не против? — пауза. — Эльза, на что ты снова обижаешься?

Стиснув зубы, я ударяю кулаком по столу. Я почти не сомневался, что братец говорит с Эльзой, но подтверждение этого факта вызвало чересчур бурную реакцию. Приказываю себе успокоиться. Разговор еще не окончен, и, скорее всего, самое интересное ждет меня впереди.

— Ты мне за все заплатишь! — тихо рычу я, вновь переключаясь на беседу двух голубков.

Дима запускает пятерню в свои густые темные волосы, тяжело выдыхая, а затем устраивается на рабочем кресле. Некоторое время он молчит, внимательно слушая монолог на том конце провода. Не завидую братцу. Эльза пыталась проворачивать подобное и со мной, увлекая в часовые разговоры, не несшие в себе никакого смысла, но я всегда обрывал ее — жаль было тратить драгоценное время на не интересную мне тему женских сумок и туфель. А Дима… или он действительно так любит ее, или же связь с Эльзой — это его проект по достижению каких-то своих определенных целей. Одно знаю наверняка — Царев-младший никогда и ничего не делает просто так.

— Как ты себя чувствуешь? — негромко спрашивает Дима и, не дожидаясь ответа, добавляет: — Эльза, давай я перезвоню тебе по видео?

Получив утвердительный ответ, Дима кладет мобильный на стол и достает из чехла ноутбук и открывает его крышку. Затем брат подходит к двери и закрывает ее на ключ.

— Так, теперь мы можем все обсудить, — устроившись на своем рабочем месте, Дима улыбается экрану телефона. — Так что, как самочувствие, милая?

— Я постоянно хочу спать, — мямлит она, но мне удается расслышать каждое ее слово. — И это жутко раздражает.

— А ситуация с той съемкой решилась? — он поворачивается к ноутбуку и опускает руку на мышку.

— Решилась, — тяжело вздыхает она. — Но не в мою пользу. Представляешь, они мне отказали.

— Почему отказали? — удивленно спрашивает брат.

— Дима, что значит почему? — возмущается Эльза. — Из-за моей беременности, разумеется.

Значит, беременность настоящая. Я же до последнего был уверен, что все ее слова — фарс чистой воды. Что ж, осталось выяснить, кто же папочка, хотя для меня ответ очевиден.

— Чем им помешало твое положение? — холодно спрашивает он. — Живота же еще не видно.

— Василевский сказал, что это окончательное решение, — хнычет она. — Теперь я совсем останусь без денег.

— Милая, ну что ты такое говоришь, — неестественно мягко произносит Дима, вновь возвращая внимание к экрану мобильного. — Еще немного, и у меня будет столько денег, что тебе даже не придется работать. Будешь ездить со мной по светским мероприятиям и выгуливать свои вечерние платья.

— Поскорее бы, Димуль, — говорит Эльза.

Я не вижу ее, но точно знаю, что в этот момент она дует свои накачанные силиконом губы, пытаясь выглядеть более привлекательно. Морщусь даже от одной мысли об этой картине. Дима же ведется. Совершенно очевидно — мой брат и Эльза стоят друг друга. Если в самом начале я недоумевал, когда узнал об их связи, что у таких людей может быть общего, то теперь все постепенно встает на свои места.

— А что Богдан? — осторожно спрашивает она. — Он ничего не заподозрил?

— Нет. Он верит мне как себе, так что братец на крючке, — усмехается этот подонок, я же чувствую, как к вискам приливает кровь. — Еще один клиент, Эльза, и у Царева будут большие проблемы. Мы отлично побеседовали с руководителем, когда я был в командировке. Он готов сотрудничать.

— Ура! — громко восклицает она. — Я в тебе никогда не сомневалась.

Меня разрывает на части от каждого слова этого предателя. Ненавижу! Но больше злюсь на себя. Как можно быть так слепым столько лет? Так искренне верить в братские узы, когда на груди прогрета самая настоящая змея. Хочется прямо в эту самую секунду разорвать ублюдка на части, но я лишь снимаю наушники и, вскочив с кресла, начинаю мерять шагами в комнату. Но, вовремя спохватившись, быстро возвращаюсь на место — из-за потери контроля над своими эмоциями я могу упустить нечто важное.

—