Мятежная - Пенни Ллэйн

Святослав Никитич заходил каждый вечер, он решил накануне нашего побега подать в отставку, в любом случае попадёт под подозрение, а занимаемая должность усугубит наказание. Ваня сказал, что оставит записку, где объяснит, что вынудило нас сбежать и угнать вертолёт, даст координаты. У нас фора, успеем добраться до нужного бункера, вряд ли из Долины камней кто-то захочет связываться с логовом сверхов — тут с пелёнок учат, что они все сплошь монстры и убийцы.

— Жаль терять такого способного парня, — вздохнул Командующий, положив руку Ване на плечо. — Ты бы многое мог сделать для поселения. Я до последнего не верил, что ты сможешь раскопать нужную информацию. Мы ведь ни один год над этим бились. Ванечка довольно улыбнулся.

— Но теперь вы сможете связаться с другими городами. Как снег растает, отправите экспедицию. В Московской области таких бункеров аж три штуки! — утешал отца Тёма. Тот кивнул.

— А никого не волнует, как мы полетим? Кто возьмётся за управление вертолётом? Это не игрушечная машинка! — вмешалась я.

— Мам, это последняя модель, там всё на автоматике. Даже ты справишься, — хихикнул сын. — Я пару раз сходил на симуляторы, ерунда вообще.

Я вытаращила на него глаза. Мой ребёнок превратился в оборотня, сумел взломать систему бункера и защиту Советника (который долгие годы был моим кошмаром), а теперь собрался управлять вертолётом. Это не укладывалось в голове.

Мы приготовились покинуть поселение в любую минуту, но Тёма сказал, что лучше это сделать в понедельник рано утром: вертолёт заправят, нам не придётся тратить время — военные по будням вылетают на охоту. Святослав Никитич подвезёт ещё несколько канистр. Ангар охраняет один сторож, скорее всего, заснёт. Но непредвиденный случай изменил наши планы.

Глава 47. Снова бежать?

У Ванечки опять случился приступ. Прямо во время урока. Его затрясло, поднялась температура, учительница отвела в школьный медпункт, там решили, что дело серьёзное и нужна госпитализация, связались по рации с больницей. Ване не оставалось ничего другого, как сигануть в окно на глазах изумлённой публики в лице врача и медсестры. До дома он добежать не успел — обратился. Вернувшись с работы, мы с Тёмой встретили у дверей полицейских. Слава Богу, они всего лишь решили, что Ваня испугался больницы и сбежал, организовали поиски. Подключилось несколько добровольцев, нам тоже пришлось присоединиться, хотя мы-то в курсе, что раньше утра его не найти. А когда стемнело, на соседней улице послышались крики и выстрелы: шестеро волков влезли на чей-то участок и успели задрать козу. И в этот раз одному из них не повезло — пуля попала прямёхонько в лоб. Когда мы подошли, возле дома уже собралась минимум половина поселения.

Я от волнения побелела, как снег, на котором лежал ещё живой волк. Его глаза закатились, из окровавленной пасти вырвался предсмертный хрип. Он дёрнулся в последний раз и замер. От тела пошли странные волны, искажающие пространство, шерсть словно растворялась в воздухе, морда раскололась напополам, а под ней проявилось человеческое лицо. В толпе кто-то ахнул, люди в шоке отступили назад, и мне удалось протиснуться поближе. Это не Ваня. Я без сил опустилась на снег, меня тут же подхватили чьи-то руки, помогая удержаться на ногах. Я подняла глаза — Тёма. Он тоже выглядел перепуганным насмерть.

— Это не он, — почти беззвучно произнесла я. Тёма кивнул и прижал меня к себе.

— Оборотень! Оборотень! — завизжал кто-то в толпе. Люди бросились врассыпную, но один из мужиков замахнулся лопатой и с яростью опустил её на голову несчастного. Присоединились ещё несколько: пинали ногами, швыряли камни, превращая труп в кровавое месиво. Тёма силой утащил меня домой. Меня сковало цепями ужаса так, что невозможно вздохнуть. На его месте мог оказаться наш сын.

— Теперь они знают, — процедил сквозь зубы Тёма, когда мы зашли в дом. — Ждать больше нельзя.

Через пару часов пришёл Командующий, принёс две здоровенные канистры с топливом.

— Чуть позже подвезу к ангару ещё цистерну. Лететь надо этим утром, днём военные собираются охотиться. На оборотней, — Святослав Никитич будто постарел за последние несколько часов, лоб разрывали глубокие морщины, лицо бледно-серое. — Они используют серебряные пули, у нас их не так много, но за ночь небольшую партию сделают. Где Ваня?

— Он обратился, — вздохнул Тёма.

— Чёрт! — Командующий стукнул кулаком по стене так, что осыпалась краска. — Очень вовремя!

— У нас всё готово, как вернётся, сразу уходим, — вмешалась я.

В начале первого ночи мы вышли проводить его, и тут в палисаднике услышали шорох. Тёма вскинул ружьё, я посветила фонариком. У забора лежал бурый волк и чуть слышно поскуливал.

— Это Ваня! — я оттолкнула Тёму и бросилась к нему. Зверь вытянул морду в мою сторону и снова заскулил, я обхватила его руками, вляпавшись во что-то тёплое и липкое, отдёрнув руку и вытянув её перед собой, с ужасом поняла, что это кровь и вскрикнула.

— Быстро! В дом его! — скомандовал Святослав Никитич и вместе с Тёмой поднял ослабленное тело волка. Осторожно положили его на стол. Правый бок весь в крови, похоже, попала пуля. Пока мы осматривали рану, Ваня вдруг весь задрожал, вздёрнул вверх морду, открыл пасть и высунул язык. Выглядело жутко, мы непроизвольно отскочили назад, а тело волка на глазах распадалось на куски, обнажая руки, ноги, голову… и наконец полностью приняло человеческую форму. Ваня застонал и схватился за бок, из которого продолжала сочиться кровь.

— Надо вынуть пулю. Принеси воды! — крикнул Командующий, обращаясь то ли к Тёме, то ли ко мне. И мы одновременно бросились выполнять приказ, сбивая друг друга с ног.

— Нужно достать обезболивающее, — сквозь слёзы прошептала я, стараясь не смотреть на истекающего кровью сына.

— Да просто вытащите её уже, — простонал Ваня, — больно!

Тёма аккуратно промыл рану. Пуля зашла глубоко, ткани мягкие.

— Врач нужен, сбегай за матерью, — Святослав Никитич посмотрел на меня. — Аптечку пусть возьмёт.

— А если она нас выдаст?

— Скажи — пулевое ранение. Подробности на месте объяснишь, вопрос жизни и смерти. Потом уже неважно — вы улетите, — успокоил меня Командующий. Я бросилась к двери, но Тёма остановил.

— Глядите-ка, — он указывал пальцем на рану. Она уже почти не кровоточила, края чуть раскрылись, что-то блеснуло в середине. Ваня тут же схватился за бок и скорчился от боли.

— Тихо, тихо, Ванечка, — я гладила его по голове, Тёма осторожно убрал его руку и издал удивлённый возглас. Пуля почти наполовину торчала из