Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

— Мы оба сбежим из этого места. Я устал ждать. Я обещаю вытащить тебя из этого ада и жить со мной.

Она молчит, словно смакуя мои слова.

Я знаю, это будет трудно, но, конечно, не невозможно. Но все, что мне нужно, это чтобы она доверяла мне. Верила в меня. После того, через что она прошла, я знаю, что ей будет трудно доверять мне, но я готов ждать ее.

— Поверь мне в этом, Angel. Мы будем свободны.

Она сглатывает; все ее тело все еще напряжено. Она открывает и закрывает рот, словно не решаясь заговорить.

— Ты серьезно относишься к этому? — спрашивает она, вцепляясь в мои руки.

Я киваю.

— Я имею в виду каждое слово. Прямо сейчас у меня нет плана, но просто дай мне немного времени, и я обещаю, что мы выберемся отсюда.

Ее глаза не отрывались от моих, пока в ней расцветала новая надежда, пока внезапное сомнение не сокрушило ее.

— Но… Зачем ты это делаешь? Зачем спасать меня, если ты можешь сначала спасти себя?

Я прерывисто вздохнул.

— Почему ты исцелила меня, когда могла оставить умирать, как ничтожество?

— Потому что я знаю твою боль. Я слышала твои крики, эхом отдающиеся в здании ночь за ночью. Сначала я закрывала уши, чтобы не слышать этого… но вскоре эта агония вошла прямо в мои сны. Мое сердце сжималось каждый раз, когда наступала ночь. — Она облизывает губы, и еще больше слез стекает по ее прекрасному лицу. — Однажды ночью я больше не могла этого выносить. В ту ночь я так боялась прийти к тебе, потому что знала, что они наверняка найдут меня, но все, что для меня имело значение, — это помочь тебе.

Качая головой, я издаю смешок.

— И вот ты думала о себе как о грешнице. Ты и близко к этому не подходишь. Ты мой Angel. Моя королева.

Я целую ее в щеку, наблюдая, как ее кожа уже краснеет.

— Я буду защищать тебя, несмотря ни на что, потому что с той первой ночи ты вернула то, что эти монстры испортили своими грехами. Мое сердце. Ты подарила мне мое сердце, мой свет в ответ на твою невинность и чистоту, и я всегда буду в долгу перед тобой за это.

Она берет мою правую руку и прикладывает ее к своему бьющемуся сердцу.

— Мое сердце тоже принадлежит тебе.

Я беру ее руку, прижимая к своему бьющемуся сердцу.

— И мое сердце всегда будет твоим, Angel.

Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, она наклоняется вперед и целует меня. В отличие от нашего последнего раза, это нежно. В этом нет тьмы. Это рай. Я обхватываю ее лицо ладонями и целую в ответ. Наши губы неуверенно соприкасаются, наши языки на мимолетный миг высовываются, чтобы соприкоснуться. Ее кончики пальцев расчесывают мои волосы, когда они скользят вниз и обвиваются вокруг моей шеи.

— Ты доверяешь мне? — Шепчу я ей в губы.

— Больше, чем себе.

— Ты любишь меня?

— Больше, чем ты меня. — Она улыбается, прежде чем продолжить целовать меня, когда внезапно в коридоре раздаются тяжелые шаги. Мы оба, нахмурившись, отступаем назад. Паника и страх разливаются по ее лицу по мере того, как звук становится все ближе и ближе.

— Спрячься под кроватью, — шепчет она, прежде чем приподнять край простыни. Я опускаюсь на колени и заползаю под кровать, когда открывается дверь.

Мой обзор закрыт простыней, но я отчетливо слышу приближающиеся шаги, пока они не останавливаются у кровати. Я прижимаю руку ко рту, чтобы не издать ни звука.

— Почему ты не спишь? — произносит пронзительный женский голос.

— Мне приснился кошмар, — мой ангел едва слышно шепчет свои слова.

— Тебе каждую ночь снятся кошмары, но это не значит, что ты будешь мешать спать другим, — шипит она.

— Я… мне жаль…

Громкий шлепок эхом разносится по комнате, за которым следует всхлип моего ангела.

— Я устал слышать, как ты произносишь эти слова, когда ты их не имеешь в виду. Бог презирает лжецов. Разве твоего наказания было недостаточно, чтобы преподать тебе урок? Ответь мне?

Женщина, должно быть, села на кровать, когда я чувствую, как она шевелится. Мой ангел внезапно вскрикивает, но в ее голосе слышна боль. Мои нервы трясутся от ярости, и впервые в жизни у меня возникает острая потребность причинить кому-нибудь боль. Эта жестокая женщина.

— П-пожалуйста, мать София. У меня волосы… они болят.

— И ты это заслуживаешь. Неудивительно, что твоя семья перестала искать тебя давным-давно. В этой церкви есть и другие дети, и все же никто не беспокоит меня так сильно, как ты.

Еще один крик срывается с уст моего ангела, и я почти выползаю, чтобы пойти и спасти ее. Но я не могу… Я снова беспомощен. Мои кулаки сжимаются, а челюсть сводит от гнева.

— Хуже всего то, что ты снова лжешь. Ты ходила повидаться с тем парнем, не так ли? — бормочет она сквозь стиснутые зубы.

Мое сердце колотится быстрее. Откуда она знает, что я здесь?

— Я вижу кровавый след. Ты, должно быть, снова спустилась вниз и помогла ему. Снова пошла против правил! Но хватит. В прошлый раз это были твои руки, но на этот раз это будут твои ноги. Тогда ты не сможешь спуститься вниз и совершить еще больше грехов.

— Нет! Пожалуйста, нет! — громко кричит мой ангел.

— Вставай! — приказывает она, и кровать сдвигается. Я должен что-то сделать. Я больше не позволю ей причинять боль моему ангелу.

— Нет! Нет! Я не хочу уходить! Пожалуйста! Нет!

Прежде чем я успеваю подумать еще что-нибудь, я выползаю из кровати, мне наплевать, если меня поймают. Она тащит ее к двери, они обе стоят ко мне спиной. Оглядевшись, я нахожу на тумбочке стеклянную бутылку. Схватив ее тисками, я бросаюсь к женщине. Прежде чем она успевает выйти из комнаты, я ударяю стаканом по ее затылку, разбивая его вдребезги.

— Ах! — восклицает она.

Рефлекторно ее руки немедленно хватаются за затылок, когда она вопит от боли. Ее ноги подкашиваются, и она опускается на колени, схватившись за голову.

Она слегка поворачивает голову и видит меня. Ее глаза расширяются от шока. Я знаю, что будет дальше, и прежде чем она успевает позвать на помощь, я беру один из осколков стекла и приставляю его к ее горлу. Кровь хлещет из ее горла, окрашивая ее белую ночную рубашку в малиновый цвет. Через несколько секунд она умирает, захлебываясь собственной