Мятежник - Вита Марли

Эолис. Весь грязный, чумазый, в крови и копоти. За ним, словно из преисподней, выползли остальные. Живые, но покалеченные, измученные, но с триумфом в глазах. Двое наших разведчиков шли позади, дав возможность магам трансформации прокладывать новый путь.

Эолис остановился.

Нашёл глазами меня.

И прежде всяких дел подошёл ко мне, чтобы… обнять.

Глава 42

Звук копыт отдавался эхом по всему подземелью.

Отряд ехал медленно. Кто-то верхом, но большей частью в пешем строю. Все чумазые, покрытые копотью и сажей с запёкшейся кровью. После радости воссоединения и объявления об успешно отбитой атаке командир дал четыре часа на отдых и перевязку. Дроу умылись кое-как, сменили бинты, обработали раны, а затем, не мешкая более, отправились в путь.

Мы с Эолисом оказались вдвоём на лошади. Одной рукой он держал поводья, другой — поглаживал меня, делая это незаметно под дорожным плащом.

Переход обещал быть долгим, но пейзаж не менялся. Сизые стены, флуоресцентные грибы, выступы и неровности, кристаллы, объятые камнем. Изредка встречалась паутина и копошились по стенам маленькие шустрые паучьи лапки.

У развилки тоннеля Эолис велел остановиться.

— Мы с Гвилисс поедем другим путём. Приказ неизменен — добраться до города. Оассис за главного, Юан его заместитель.

Дроу зашептались, зашушукались. Оассис, недовольный таким положением дел, обратился к командиру на вольмондском наречии. На языке, который я до сих пор не понимала.

— Ах’раван ла ширн’иманх? Ах айлан х’арим.

— Ай’за, — последовал ответ, не допускавший возражений.

С той минуты Эолис повернул лошадь в другом направлении. Сменил маршрут, оставив меня в слепом недоумении.

— Почему мы едем отдельно? — не удержавшись, спросила я, когда стихли отдалённые звуки отряда. — Разве нам не следует как можно скорее добраться до лагеря?

— Придётся сперва завершить одно дело, — туманно изрёк эльф. — Оно тоже не терпит отлагательств.

Мы ехали молча. Звон копыт раздавался слишком громко в тишине подземного коридора. Вдалеке звучно капала вода. По моим ощущениям мы двигались в гору или эти хитрые тропы сбивали с толку. Наконец, кристалл осветил широкие пещерные своды. Лошадь ступила на узкий каменный мост, где в самой низине темнел водоём.

— Что это? — спросила я, указав на него.

— Подземное озеро. В этой местности породы сплошь пористые. Вода, проникая в них, частично разрушает рельеф и образует подобные водоёмы. Они холодные и пить из них нельзя.

Цоканье резонировало от стен и потолка, усиливая эхо.

— Твоя таинственность меня изводит, — нахмурившись, прошептала я. — Зачем мы здесь? Что это за место?

Любимый, сидящий позади, потёрся носом о мою шею. Поцеловал. Вдохнул мой запах. Большим пальцем поглаживал мне живот.

— Это наша тропа. Не бойся, любовь моя. Ты в безопасности. Я твой защитник, твой возлюбленный, твой преданный слуга. Моя беспечность напугала тебя, моя королева. Моё никчёмное малодушие подвергло риску, но не тревожься. Всё закончилось.

Слова его показались мне странными.

Он был со мной нежен и мягок. Признавался в любви, обнимал и прижимал к себе близко. Целовал в шею и в висок. Управляя поводьями, умудрялся подарить ласку. Он дышал мной, как будто не мог надышаться. Успокаивая, гладил, словно не мог остановиться.

Мы ехали молча в интимной неге, но отчего-то беспокойство свербело внутри.

— Я очень волновалась за тебя, — призналась я, стараясь прогнать тревогу. — Боялась за твою жизнь. Рвалась с разведкой разыскивать тебя.

— Взаимно, моя Гвилисс. Сам думал, что сойду с ума. Мы отбили атаку великой жертвой, разрушили город, потеряли всё, что строили. Своей беспечностью я подверг тебя риску.

— Ничего, любимый мой, всё позади, — я погладила под плащом его руку. — Ты дал мне выбор и я решила остаться. Здесь нет твоей вины.

— Выбор без выбора, — хмыкнул эльф. — Такой судьбы, как наша, ты не выбирала. А я был обязан защитить тебя. Был эгоистичен и труслив.

Становилось прохладнее.

Мои руки коченели, замерзали пальцы ног. Я обдала дыханием ладони, растёрла их, стараясь согреться. Заметив это, Эолис остановился, спешился. Достал тёплый плащ, закрепил его на мне широкой латунной фибулой. Под кожаную обувь нашлись носки и тёплый платок на голову.

Дальше коридор сужался, тонкие прозрачные сталактиты усеяли потолок, слишком сильно петляли тропы. Пришлось продвигаться пешком, ведя лошадь за поводья.

— Позволь завязать тебе глаза? — озвучил любимый внезапную просьбу.

— Что?.. — Терпеливая по натуре, воспитанная в строгих традициях Ливенора я уже не выдержала. Таинственность возлюбленного, его отрешённый вид и печаль в голосе страшно пугали меня. — Эолис, всё выглядит очень странно. Пожалей меня, объяснись. Прошу. Мало я натерпелась страха за эти дни?

Он сглотнул. Помолчал несколько мгновений, словно собираясь с духом, а затем, остановившись, признался:

— Наверх.

— Куда?!

— Наверх. На поверхность. На свободу.

Меня пронзил озноб. Дрожь началась сама собой, а вместе с ней поднялась и паника.

— Зачем? — пискнула севшим голосом. — Что мне там делать?

— Жить, моя королева. — Эолис произнёс это почти с мольбой. — Вернуться в Ливенор, забыть о подземелье, отречься от ненавистного холода, читать книги и вести праздные дискуссии. Любить мужа в конце концов. Или не любить.

Говоря это командир почти плакал. Воочию я узрела его терзания. Он мучился. Хотел защитить меня, но изводил себя за то, что не мог уберечь себя, свой город и свой народ.

— Позволь мне решать самой.

— Нет, любимая, — Эолис прижал меня к себе, обнял крепко и положил подбородок на мою голову. — Не позволю. Я обещал тебе, что ты вернёшься, когда будешь готова. Ты готова.

— Тогда дай мне возможность отказаться от этого права. Зачем держишь, когда прошу отпустить и прогоняешь, когда уходить не желаю?

— Чтобы ты не вздумала жертвовать собой ради меня.

Голос его звучал сбивчиво. Он волновался, каялся.

— Мы готовим серьёзное предприятие. Всё летит в тартарары и я хочу, чтобы в день, когда начнётся восстание, ты была дома. В родной стране. В безопасности.

— Ах, в безопасности! — я вывернулась из его объятий и со всей силы отпихнула.

Эолис грустно улыбнулся, потянулся ко мне вновь, но не решился коснуться.

— Не злись. Осознанно или нет, ты ведь готовилась к возвращению домой. Ты училась магии, тебе придумали хорошую легенду. Ты знаешь, что сказать канцлеру, знаешь, как избежать допроса и надурить мужа-менталиста. Ты справишься, моя девочка.

От его слов меня колотило ещё сильнее. Зубы стучали о зубы. Слёзы щипали глаза.

— Тогда я вернусь назад, найду вашу шарагу и попрошусь примкнуть к мятежу. Можно? Куда записаться добровольцем?

Любимый подошёл ко мне и опустился на колени.

— Не надо, моя королева. Не жертвуй понапрасну. Вот смотри, — протянул мне ладонь с серебристой меткой. — У меня контракт, срок