Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - Мара Дорст

меня волны острого желания. Карстен переворачивает меня на бок, и обхватив руками мою грудь, нежно и плавно входит в меня. Но не успевает он сделать и нескольких движений, как на противоположной стороне кровати раздается крик разъяренного Йенса.

Вскочив, он одним прыжком оказывается у стены с выключателем. Комната озаряется ярким светом, заставив всех на мгновение зажмуриться. Если бы не тяжесть ситуации, я бы, наверное, оценила комичность этой сцены: стоя в одной растянутой футболке, из-под которой болтается его бесполезный обвисший пенис, Йенс выглядит сумасшедшим стариком, потерявшим свои штаны. Он орет, брызгая пеной, что мы оба лжецы, потому что мы сказали ему, что будем просто спать, а сами, тайком от него, занимаемся сексом.

Это невероятно! Я не могу поверить, что это происходит со мной, что очередная попытка окончилась провалом, постыдным, глупым, невероятным провалом из-за поведения этого идиота, моего муженька! Я даже не хочу смотреть, что стало с членом Карстена. И так понятно, что продолжения уже не будет.

Волнение этих последних дней, муки принятия решения уехать и почти сразу вернуться, долгое путешествие, бессонная ночь и, в итоге, обманутые надежды и разбитые мечты – в этот момент лопнула последняя струна, сдерживающая меня. Все белеет перед моими глазами. Я испытала на себе в этот момент, что значит быть в состоянии аффекта. Мои глаза словно застилает пеленой неконтролируемой ярости. К счастью для Йенса, он стоит далеко от меня, с противоположной стороны нашего семейного ложа, иначе я не знаю, что бы я сделала с ним. Я начинаю крушить все подряд. С прикроватной тумбочки летят во все стороны баночки с кремом, косметичка и все, что находится рядом. Я кричу как безумная ругательства на русском языке, срываю с кровати простыни и швыряю их Йенсу в лицо. Затем несусь в кухню, и начинаю крушить и бить все подряд. Мне нужно дать выход моей боли и моей ярости. Тарелки, увы, не бьются картинно со звоном, а всего лишь беззвучно падают на мягкий ковер, но вот макароны болоньезе доставляют мне несказанное удовольствие, разлетевшись по всем стенам и оставляя на них грязно-кровавые пятна итальянского соуса.

Мужчины притихли от страха. Они опешили. Они растерялись. Они явно не ожидали ничего подобного.

Закончив свой блицкриг, я хватаю куртку и вылетаю на балкон. Мое сердце неистово колотится, и я задыхаюсь, словно мне пришлось бежать несколько километров. Трясущимися руками я прикуриваю сигарету.

Ну вот и все. Все. Если бы не ночь, я, наверное, уже помчалась бы обратно в аэропорт.

Обманута. Одурачена. У меня начинается истерический смех. Видела бы меня сейчас Светка! Знала бы она, что произошло всего несколько часов спустя после того, как воодушевленная предвкушением встречи с Карстеном, я проигнорировала ее предупреждение и понеслась в Германию на всех парусах. Что же, поделом мне. Пока урок не усвоен, жизнь будет снова и снова макать меня, свою нерадивую ученицу, в одно и то же дерьмо. На часах 4 утра, и это уже 26 часов без сна!

Глава 24. Карстен ревнует

Вернувшись с балкона, я застаю суету. Карстен ползает на коленях, оттирая от ковра спагетти и соус и собирая осколки (все-таки кое-что разбилось!), а Йенс бегает вокруг, поднося чистые тряпки и моющее средство. Представшая моим глазам картина приносит мне некоторое моральное удовлетворение. Какими жалкими выглядят они оба! Кроме того, я с удивлением понимаю, что в эти минуты я не испытываю к Карстену ничего, кроме презрения. Прихвостень Йенса! Да и я, наверное, потеряла всякое очарование в его глазах, если только оно было. Не думаю, что мое недавно перекошенное яростью лицо, могло внушать любовь. Карстен явно шокирован, и вряд ли захочет связываться с женщиной, которая демонстрирует такие реакции. То, что эта реакция- закономерный результат издевательств и манипуляций надо мной и моим сознанием, это никого не волнует.

Карстен и Йенс, закончив уборку, возвращаются в гостиную. Я даже не хочу на них смотреть. Их разговоры, видимо посвященные мне и моему недостойному поведению, вызывают у меня раздражение и зевоту. Все, что я хочу теперь, это чтобы Карстен убрался восвояси. Четыре часа ночи, а эти негодяи так и не дали мне сомкнуть глаз. И, по-видимому, не собираются расходиться. Да и сама я уже не смогу заснуть. Мои нервы настолько оголены и расшатаны, что у меня нет сил ни бодрствовать, ни спать, ни трезво оценивать ситуацию или принимать какое-либо решение. Я утыкаюсь в смартфон, бесцельно листая страницы. Должна же я сделать вид, что хоть чем-то занята. В голове звенящая пустота.

Карстен сам подсказывает мне, что делать дальше. Бросив на меня взгляд, он видит, что я поглощена моим телефоном. И внезапно проявляет живой интерес.

– Кто тебе пишет? – спрашивает он, подходя ко мне.

Я не сразу понимаю, с чем связан вопрос. Но одновременно в моем телефоне раздаются сигналы полученных сообщений. Ах вот оно что! Мой немецкий мобильник уже давно беспокоит меня тем, что ловит без спроса навязчивую рекламу. Уведомления сопровождаются сигналами, характерными для сообщений в WhattsApp. Карстен, услышав эти звуки, подумал, что я веду с кем-то переписку.

В этот момент мне в голову приходит идея мести. Его вопрос прозвучал действительно обеспокоенно, значит, ему не безразлично, что у меня могут быть другие поклонники. Недолго думая, я решаю обыграть эту ситуацию.

Я делаю вид, что застигнута врасплох и смущена, и поспешно закрыв окна телефона, кладу его рядом с собой экраном вниз.

– Никто, – с невинным видом отвечаю я. – Это просто реклама.

Самое смешное то, что я говорю правду, но я говорю это в такой манере, что он не верит мне.

– Реклама? —недоверчиво повторяет он. – Покажи.

– С чего бы это?

– Она с кем-то переписывается, – убежденно говорит он Йенсу.

– Евгений? – спрашивает тот, глядя на Карстена.

– Не думаю, – отрицательно качает головой Карстен, – это немецкий телефон.

Всем известно, что после пропажи телефона в марте, у меня теперь два аппарата: один с русской симкартой, другой- с немецкой. Берта даже связала мне два чехла для того, чтобы я могла различать их. Для русского смартфона это русский триколор: белая, синяя и красная полоски, для немецкого- цвета немецкого флага черный, красный и желтый. За каждый чехол Берте было заплачено по 5 евро, не так уж и дешево. Но они мне очень нравятся. Сейчас именно немецкий чехол лежит рядом со мной на журнальном столике.

– Ну хорошо, – я делаю вид, что меня раскусили, -это Маркус.

– Маркус? – не понимающе переспрашивает Карстен.

Зато Йенс сразу понимает, о ком я говорю. Он тут же тараторит, объясняя Карстену, кто такой этот тип. Подозвав Карстена к компьютеру, открывает сайт знакомств и страницу Маркуса.

Карстен садится в кресло и сосредоточенно изучает фотографии соперника. Красивый холеный Маркус в белоснежной рубашке, расстегнутой на крепкой накачанной груди, насмешливо улыбается Карстену с экрана.

Я вижу, что щеки Карстена запылали от гнева. Значит, я нащупала верный путь.

Между тем, Йенс снова впадает в бешенство и принимается кричать на весь дом, что он так и знал, что я на самом деле не удалила контакты Маркуса и продолжаю с ним общаться!

– Обманщица, – кричит он, – она обманывала меня! Она тайком встречалась с ним!

– Это так? – Карстен, крутанувшись на кресле, поворачивается ко мне. Все это время под комментарии Йенса он читал переписку, которую вел Йенс с Маркусом на сайте от моего и своего имени.

– Он предлагал ей, чтобы она приехала к нему одна! – вопит Йенс. – Ты представляешь! Естественно, я не мог этого позволить, ничего не зная о человеке. Это ненормально! Когда я попросил его адрес и фамилию, он отказался их дать. А она! Она хотела секса с ним снова и снова!

– Да, он понравился мне, что с того? – отвечаю я. – Он понравился