Бывший. Добьюсь тебя снова - Марта Макова

Яркий свет, горячее солнце, весёлое весеннее щебетание и перекличка птиц за окном вызывали раздражение. Внешний мир совсем не совпадал настроением с моим внутренним состоянием.

Щенок тихонько скрёбся в дверь спальни. Звал меня на прогулку, требовал внимания к своей лохматой персоне. И правда, нужно придумать собаке новое имя.

Откинув одеяло, села на кровати. Прищурила глаза на яркое утро за окном. Весна вовсю входила в свои права, солнечных дней становилось всё больше. Скоро подсохнут дороги и земля, и можно будет добраться до кордона на машине. Жизнь продолжается.

И хорошо, что у меня есть собака, она не даст заскучать и затосковать.

— Ну что, дружочек. — потрепала мохнатую чёрную голову и прицепила поводок к ошейнику. — Я придумала тебе имя.

Щенок, будто понимая всю важность момента, замер, внимательно смотрел своими обсидиановыми бусинами.

— Назову тебя Арсеем. — заглянула в чёрные глазки и чмокнула в кожаный носик. — Арсей. Нравится?

Лохматый хвост взялся резво мести пол. Всем видом щенок показывал, что он счастлив и на всё согласен. Особенно если мы прямо сейчас пойдём гулять. Глядя на его довольную морду, засмеялась.

— Но имей в виду, дружочек, если будешь плохо себя вести, быстро превратишься в Сеньку.

На Сеньку он тоже был согласен, о чём говорил весь его нетерпеливый и счастливый вид.

— Ну и любя буду звать тебя Арсенио. — застегнула молнию на спортивной кофте, сунула ноги в кроссовки. — Ну что, Арсей, идём гулять?

Пёс радостно подпрыгнул и залаял.

Утренняя пробежка прочистила мысли и подняла настроение. Домой я вернулась бодрая и готовая жить дальше несмотря ни на что. К чёрту мужиков. У меня есть любимое дело, мои родные, собака, планы. А сердце... оно поболит и перестанет, не в первый раз. Я справлюсь.

Вымыла лапы Арсею, накормила его, приняла душ, сварила себе кофе, включила комп. Привычные занятия. Шаг за шагом, действия за действиями. Через душевную боль, через гнетущие мысли, через очередное разочарование. Никому и ничему не позволю сломать себя.

Звонок женщине-монтажёру, звукорежиссёру, актёру, который будет озвучивать фильм. Работа над ним кипела. Моё присутствие было уже необязательным, мне пообещали прислать черновой вариант для просмотра на почту.

Спасением сейчас могла бы стать поездка на кордон. Позвонила Фролову, узнать о ближайшем рейсе вертолётчиков. Придётся ждать ещё два дня.

— Арсей. — позвала собаку. Щенок сунул любопытный нос в приоткрытую дверь комнаты. Похлопала себя по бедру. — Ко мне, Арсей.

Послушный малый, сообразительный. Запрет ходить по квартире где ему вздумается и своё место в понял сразу. Носился только по прихожей и кухне. А так, терпеливо сидел под дверью и иногда поскуливал, зовя поиграть. Но сейчас его позвали, и он с радостью подбежал ко мне.

— Скоро поедем в одно прекрасное место, дружочек. — щенок стоял на задних лапах, положив передние мне на бедро, внимательно слушал, а детская игривость прорывалась весёлым маханием хвостом и блеском чёрных глазёнок. — Тебе там понравится. Вот уж набегаешься вволю. Но имей в виду, дядька у меня строгий. Будет воспитывать тебя по всем собачьим правилам. Ну и видеться мы с тобой будем редко. А оставить тебя здесь я не могу, меня часто подолгу не бывает дома.

Пёс радостно гавкнул, соглашаясь со всем, что я ему предлагала. Глупыш. Я буду по нему скучать.

La Fuine бодро и ритмично оживил лежащий на компьютерном столе телефон. Этот рингтон был поставлен у меня только на одного человека.

— Бонжур, Бэлль! — жизнерадостный бас моего друга и коллеги Гастона Дюрье заставил сердечко забиться в предвкушении.

— Привет, красавчик! — удержать расползающуюся улыбку было невозможно. — Что у нас на этот раз?

— Марокко, звезда моя!

— Когда?

— Прямо сейчас! Маршрут расписан. Отели забронированы. Проводники наняты. Тебе осталось только прилететь.

— Люблю тебя, Гастончик! — взвизгнула в восторге. Ура! Мы летим в Марокко! Давно мечтала поснимать красные Атласские горы. — Кидай на почту информацию, красавчик!

Раскатистый, басовитый хохот приятно ласкал слух, словно лечебная мазь снимал тихо, но непрерывно ноющую боль в груди.

— Я знал, что ты согласишься, Бэлль! Буду встречать тебя в Касабланке.

Глава 43. Арс

Прямо с порога сгрёб Белку обеими руками, прижал к себе и уткнулся носом в шелковистые волосы. Как же охренительно она пахла! Наконец-то! Впервые за два неполных дня я снова услышал своё сердце. Живое, выталкивающее в артерии кипящую кровь, а не ледяную злость.

— Привет. — выдохнул в макушку и только сейчас понял, что вместо отзывчивой и пылкой Белки в моих руках застывшая статуя.

Немного отстранился и заглянул в любимое лицо.

Не понял...

Что могло произойти за время, пока я разгребал свои проблемы? Вместо счастливой и сияющей Белки, которую я оставил вчера утром, на меня смотрела прежняя холодная, чужая амазонка с язвительным и высокомерным взглядом.

— Что случилось? — мысли в голове запрыгали теннисным мячиком, отскакивали от черепа и, сталкиваясь в полёте, опять хаотично разлетались. Я снова сделал что-то не так? Обидел внезапным уходом? Передумала? Разыгрывает? Здесь был Герман? Наплёл ей какую-нибудь чушь, как пытался врать мне?

— Ты мне ответь. — скривила губы в недоброй улыбке. — Ты же решил сбежать. Зачем вернулся? Что-то забыл?

Тряхнул головой, в попытке расставить мысли по местам. Бессонные и напряжённые сутки давали о себе знать заторможенностью.

— Сбежать?

Белка скинула мои руки и развернувшись пошла вглубь квартиры. Быстро разулся, повесил на вешалку пальто, на ходу потрепал по голове крутящегося у ног щенка и поспешил за ней.

— Ты собираешься? — радостно оглядел раскрытый чемодан на кровати и аккуратно сложенные в нём вещи. — Наш корпоративный самолёт полетит обратно только послезавтра. Время ещё есть.

— Я не полечу с тобой, Арс. — не глядя на меня, сняла с плечиков яркий, летний сарафан и аккуратно сложила его.

Равнодушная, холодная, сосредоточенная. Да, блядь! Где моя пылкая Белка? Откуда опять взялась язвительная стерва?

Решительно вырвал тряпку из её рук.

— Что произошло? Ответь. Я хочу знать. Я не умею читать мысли. — зашвырнул скомканный сарафан в чемодан. — Бесят эти ваши бабские штучки — сама придумала, сама обиделась, а ты, мужик, догадайся!

Белка захлопнула крышку чемодана, села на край кровати и потёрла ладонями лицо. И сразу стала какой-то потерянной. Плечи опустились, голова поникла. Хрупкая, уязвимая. Присел перед ней на корточки, погладил ладонями бёдра и заглянул в опущенное лицо. Твою ж мать! Сидит, губы кусает!

— Белочка, Бельчонок мой, ну что ты? Что случилось? — потянулся убрать упавшую на лицо прядь. Дёрнулась, отстраняясь, недобро сверкнула зеленью глаз.

— Скажи мне, Арс. Вчера после разговора