Мама для выброшенного ребенка - Виктория Вестич

затекшее тело, и только теперь замечаю, что укрыта пледом. Кожа дивана предательски скрипит от моих движений и Баев тут же метает в меня свой острый пронзительный взгляд, от которого в глотке сухо становится. Как будто он мне в эту самую глотку с секунды на секунду вцепится. Он, конечно, все основания имеет для этого, но все равно дико страшно.

Впрочем, стоит войти еще двум мужчинам, как Баев тут же переводит все внимание на них.

— Все готово, — докладывает один из них, сухопарый и высокий, с суровыми чертами лица и явно военной выправкой.

— Нашли, на кого зарегистрирована машина. Парни уже ищут саму тачку. Большую часть города уже прочесали, — сразу же после слов коллеги, говорит второй мужчина.

Марат сухо кивает.

— Остается только ждать звонка… — произносит он усталым голосом и откидывается на спинку кресла. Он прижимает пальцы к векам и массирует их, и в этом жесте столько утомленности. У меня сердце сжимается. Он ведь так наверняка даже не подремал…

Когда из кабинета вновь уходят, я выпутываюсь из пледа и боязливо подхожу ближе к его рабочему столу. Я бы, наверное, так и застыла, как трусливый заяц, но то, как глупо я буду выглядеть, подстегивает проявить чуть больше смелости.

— Марат… ты отдыхал хоть немного? — решившись, интересуюсь я тихо.

— Я не смогу спать, пока Платон не окажется дома, — не переводя на меня глаз с экрана, сурово отбривает Баев.

Сглотнув, я киваю, а сама мну пальцами край футболки, чтобы хоть как-то справиться с нервозностью.

— Ты хотя бы ел? — спрашиваю еще более робко, бросив взгляд на постороннего человека в комнате. Тот все еще сидит на диване перед ноутбуком и, судя по виду, вообще никакого интереса к нашему разговору не проявляет, но все равно жутко неудобно разговаривать вот так при чужаке.

Вдруг по кабинету разносится трель, и все замирают, как по команде. Марат хватает телефон в руки и выражение его лица сменяется за секунду, становится обеспокоенно-сосредоточенным и серьезным.

— Неизвестный номер. Врубай, — кивает Баев программисту и зыркает в мою сторону, — ни звука, поняла?

От внезапно подскочившего пульса ноги подкашиваются и я, стиснув пальцами краешек стола, мелко киваю.

— Алло? — голос Марата, когда он поднимает трубку, стальной и выдержанный, будто совершенно ничего не случилось. Я бы не смогла говорить вот так спокойно, точно бы сорвалась. Расплакалась бы и стала умолять вернуть ребенка, а может… может вообще бы стала проклятиями и ругательствами сыпать. В такой ситуации мало кто способен себя контролировать.

Я во все глаза смотрю на мужчину, даже, кажется, не дышу, стараясь уловить хоть что-нибудь, хоть слово, но за грохотом бешено колотящегося сердца вообще ничего не слышно. Баев слушает, глядя перед собой, и как-то горько усмехается.

— В твоем плане, как обычно, ничего не поменялось, Женя, — говорит он с невеселой иронией, — только, знаешь, ты могла бы прийти ко мне и поговорить, а не привлекать Назара и не красть сына. Это неправда, — кажется, Баева перебивают и он отвечает на какой-то вопрос, — ты сама знаешь. И я бы не стал ограничивать твои встречи с Платоном, если бы ты не бросила его умирать на морозе.

Сидящий перед экраном ноутбука незнакомый мужчина слегка постукивает костяшками по столешнице и победно вскидывает большой палец вверх.

— Попались, голубчики, — хмыкает он едва слышно. После что-то быстро печатает в телефоне под одобрительный кивок Марата.

Так они все это время готовились и ждали, когда позвонит Женя и начнет вымогать деньги, чтобы узнать точное местоположение?? Но разве… Разве вообще такая возможность доступна даже человеку с большими деньгами? Или Баев привлек все свои связи, в том числе и в правительстве?? В этот раз он явно больше не хочет рисковать здоровьем малыша, которого считает своим сыном…

— Я сделаю все, как ты скажешь, Женя, — произносит Марат, — привезу тебе деньги для начала, при тебе перепишу имущество на твое имя. Только скажи, куда. Да, я приеду один. Главное… не делай ничего Платону, Женя. Я тебя очень прошу. Он ведь твой родной сын, подумай об этом.

Баев еще не успевает договорить, а я уже вижу, как загорается его экран. Женя бросила трубку. Просто сбросила звонок, решив не слушать просьбы брата не делать собственному сыну больно… И я даже не представляю, насколько это тяжело для Марата. Тот становится мрачным, закрывается в себе и, поджав губы, кладет телефон на стол.

— Сообщил парням? — спрашивает он будто бы бесстрастно.

Сидящий за столом мужчина кивает:

— Я уже скинул адрес.

— Она назвала мне место встречи. Сталелитейная, промзона. Она звонила оттуда?

— Нет. Центр города.

— Решила спрятаться на самом виду, — хмыкает Марат и встает с места. — Ребята собраны?

— Уже отправились на место. Две машины ждут тебя.

Баев направляется к выходу и я, будто опомнившись, тут же вскакиваю с места.

— Я поеду с вами!

Такое внезапное оживление после всего времени, что я провела, почти не разговаривая, заставляют Марата остановиться. Но уже через пару секунд тот прожигает меня взглядом и отрезает:

— Нет. Останешься здесь, пока я не вернусь вместе с сыном, а потом… Решим.

Баев тут же разворачивается, чтобы уйти, но я категорично заявляю:

— Я поеду с тобой. Я не буду сидеть здесь и ждать, когда ты вернешься, я… я должна поехать! Должна, пойми! Это ведь все я натворила, все это из-за меня! Я… должна помочь. Хоть как-то!

— Ты должна помочь тем, что не будешь мешаться под ногами.

Мы схлестываемся взглядами. Марат испепеляет меня, своим сверлящим, проникающим под кожу взглядом, но на этот раз я не отступаю и не прячу глаза. Кажется, что вот-вот и все перерастет в настоящую драку, настолько сгущается в комнате воздух, едва ли не искрит. Но тут со стороны парня, отслеживавшего звонок, раздается деликатный кашель, словно напоминающий, что мы не одни и времени нет. И Баев неожиданно сдается, рычит:

— В машину, быстро. Пока я не передумал.

И вот на этот раз я больше не перечу.

Глава 26

— Мы будем одни? — спрашиваю я удивленно, когда понимаю, что помимо машины, в которой сижу я и Марат с водителем и одним охранником, никто больше со двора не выезжает.

— Мои люди уже направились туда. Если мы все разом подъедем в таком количестве, они точно всё поймут, не идиоты же. — Объясняет терпеливо Баев.

Кивнув, я замолкаю. На сердце неспокойно, я буквально на месте толком усидеть не могу от волнения — ерзаю и не знаю, чем занять руки.