Охота на бабочку - Аркадий Трифонов

Тут из невидимых глазу динамиков полилась музыка — «Пинк Флойд». И вместе с мелодией на потолке в причудливой гамме заметались разноцветные пятна света. Все вокруг сразу преобразилось, стало таинственным, почти нереальным.

— Начинайте же! — услышала Настя голос женщины откуда-то сверху. — И помните, что бы здесь ни происходило, ваше дело — танцевать…

Настя вышла в центр зала, принялась ритмично двигаться в медленном танце. Одна мелодия без перерыва сменяла другую, музыка обволакивала, и Настя постепенно вошла во вкус. Пятна света на потолке тоже постоянно менялись, смешивались друг с другом, придавая телу девушки самые немыслимые оттенки.

На журнальном столике, рядом с коробкой с сигарами, бутылкой виски и двумя стаканами, она увидела свечу. Несмотря на строгий запрет заниматься самодеятельностью, Насте вдруг непреодолимо захотелось полюбоваться сиянием живого огня. На столике она обнаружила зажигалку, зажгла свечу и поставила ее между стаканами и бутылкой, любуясь произведенными световыми эффектами. Затем подошла к винтовой лестнице, плавно провела рукой по металлическому стержню, на котором крепились ступеньки, согнула ноги и медленно, как будто стекая, опустилась на пол. Так обычно делали танцовщицы в стриптиз-барах, выступая возле шеста. Настя видела эту программу много раз, а сейчас вспомнила и стала невольно подражать, привнося при этом в движения собственные фантазии.

Сидя на корточках, она своими тонкими пальцами обхватила колени и медленно провела руками до талии. Туника под пальцами сложилась складками и поползла вверх, еще больше обнажая ноги в красных чулках. Потом ее руки, скрещенные в локтях, плавно задвигались по ее талии, поднимались все выше и выше над головой, там плавно сплетались и вновь расходились.

Прикрыв глаза и медленно привставая, она покачивала бедрами из стороны в сторону и одновременно перемещалась к центру зала. Полы туники, закрепленные ленточкой у самого ее горла, то и дело невесомо распахивались, разлетались, обнажая грудь. Руки ее скользили по груди, по бедрам и животу и опять плавно взмывали вверх. Настя, казалось, уже не помнила, как сюда попала и зачем, и самозабвенно отдалась музыке.

Внезапно она не столько увидела, сколько почувствовала, что в зале кроме нее еще кто-то есть. Настя открыла глаза и в полумраке различила мужчину, сидящего в кресле метрах в пяти от нее, рядом с журнальным столиком, на котором продолжала гореть свеча. Он сидел неподвижно и молча на нее смотрел. Это было так неожиданно, что в первый момент Настя замерла, продолжая стоять с поднятыми вверх руками.

Пауза длилась недолго. Мужчина в кресле пошевелился, взял из коробки сигару, понюхал, поднес ко рту, сплюнул ее кончик на пол и прикурил прямо от свечи. Это послужило для Насти сигналом. Ее танец продолжался, она вновь плавно задвигалась в такт музыке. Руки заскользили по телу, поглаживая его, рот чуть приоткрылся. Одновременно, кося глазом, она попыталась лучше рассмотреть таинственного незнакомца в кресле, для чего, не прекращая двигаться, немного приблизилась к нему.

Ей показалось, что он только что явился сюда с какого-то важного приема. В дорогом черном костюме, с торчащими из рукавов манжетами, на которых поблескивали запонки, при галстуке, с дымящейся сигарой во рту и стаканом в руке. Лицо его Насте не удалось рассмотреть, оно по-прежнему было скрыто в полумраке. Только черные волосы, гладко уложенные и зачесанные назад, чуть отсвечивали на фоне стены. Мужчина сидел совершенно неподвижно и неотрывно смотрел на нее.

Парик мешал ей, то и дело во время танца сползая на глаза. И Настя решилась на дерзкий, почти отчаянный поступок — сорвала с головы парик и отбросила его в сторону, к ногам сидящего в кресле мужчины. Рука его при этом чуть вздрогнула, он быстро поднес к губам стакан и сделал из него большой глоток.

А Настя танцевала. Движения ее сделались еще более грациозными, мягкими, сексуальными. Вырвавшись из плена, волнистые темные волосы теперь свободно упали на плечи. Она повернулась к зрителю спиной, немного наклонилась и прогнула спину, затем ее руки медленно поползли вниз по ногам, она же в это время медленно приседала. Добравшись до коленей, руки ее опять заскользили вверх. Сидя на корточках спиной к нему, она раздвинула ноги. Потом вдруг резко перевернулась на живот, лицом к клиенту, прогнула спину и, уже не таясь, посмотрела прямо на мужчину.

Клиент оставался неподвижен в своем кресле, лишь вновь коротко отхлебнул из стакана. Тогда она растрепала свои волосы, облизала губы язычком. Затем медленно поднялась и двинулась прочь от него, к центру зала. Она шла, вульгарно покачивая бедрами, а руками гладила грудь. Сейчас это уже был танец похоти и страсти.

Она почувствовала, как за ее спиной мужчина выбрался из кресла и подошел к ней сзади. Она вся напряглась, подумала, что сейчас он начнет ее трогать или раздевать, как это уже не раз бывало в подобных случаях. Но мужчина, так и не прикоснувшись к Насте, лишь несколько раз обошел вокруг нее, бесцеремонно разглядывая ее ноги и грудь, даже втянул носом исходящий от нее парфюмерный аромат. А Настя в свою очередь теперь сумела вблизи хорошо рассмотреть его лицо. Оно ей показалось на удивление знакомым. Тут Настя вспомнила, что видела его много раз в телевизионных новостях, по разным программам и каналам. На совещаниях, во время деловых встреч, правительственных приемов или интервью, которые часто раздавал этот респектабельный и влиятельный господин. И даже на встрече с заметно уже стареющим президентом. Теперь она его узнала…

Тем временем мужчина вернулся к столику. Поставил на него стакан, опустил в массивную пепельницу дымившуюся еще сигару. И вновь подошел к Насте. Он еще раз внимательно осмотрел ее всю, с головы до ног. Придвинувшись к ней вплотную, взял ее за руки, завел их ей за спину и там соединил, держа оба ее запястья в своей правой руке. А левой высвободил из-под туники ее грудь, стал мять, сильно сжимая соски, просовывая толстые волосатые пальцы все дальше и дальше.

Потом все произошло очень быстро и без единого слова. Мужчина повалил ее на диван, раздвинул ей рот для поцелуя своим языком и тут же грубо вошел в нее со всего маху. Он придавил Настю своей массой, так что ей сразу стало трудно дышать. Казалось, он хотел вдавить ее в диван, при этом даже не потрудился снять с себя пиджак, лишь немного приспустил брюки. Булавка его галстука больно царапала ей щеку, но Настя не то чтобы отвести ее от себя рукой, вообще пошевелиться не могла и только молила, чтобы это поскорей закончилось. Перед глазами у нее все плыло. Ноги немели, и она их уже не чувствовала. Ей казалось, еще немного и она потеряет сознание или задохнется. Так продолжалось минут десять, которые показались Насте вечностью. Мужчина вдруг коротко застонал на ней и почти сразу обмяк. Он задом сполз с дивана, встал на ноги, подтянул брюки и застегнул молнию. Одернул пиджак. Поправил галстук. При этом он даже не взглянул в сторону Насти, так и не сказал ей ни слова, как будто ее вовсе здесь не существовало. Он словно только что посетил туалет, закончил там свои дела и быстрым, уверенным шагом направился к боковой двери, готовый к новым важным свершениям.

В зале по-прежнему звучала тихая музыка, Настя оставалась неподвижно лежать на диване. Она почувствовала облегчение и такую слабость, словно пробежала несколько километров. Невозможно было даже думать о том, что ей теперь делать. Кажется, она даже задремала. Музыка вдруг смолкла, блики под потолком погасли. В чувство ее привел голос женщины, которая неслышно спустилась со второго этажа. Насте было велено сдать полученные вещи, привести себя в порядок и покинуть дом.