Воплощение - Бьянка Скардони

— Ты мне угрожаешь, Воин? — спросила она, и я не могла не отметить нотки восхищения в её голосе.

— Возьми телефон и проверь.

Я потянулась к своей кожаной куртке и сжала рукоять ножа, моё тело вибрировало в предвкушении надрать ей задницу. Тот факт, что она прародительница Доминика, был только вишенкой на торте.

Не успела я сделать или сказать что-либо ещё, как Доминик оказался передо мной и остановил мою руку.

— Пожалуйста, ангел. — «Лучше не надо, — мысленно добавил он. — Поверь мне». — В этом нет необходимости. Мы все здесь друзья.

Я открыла рот от удивления. Он пытается защитить меня… или её? То, что я не знала ответа на этот вопрос, только сильнее взбесил меня. Я оттолкнула его руку и выжидательно посмотрела на Присциллу.

— Сделаю вид, что ничего не было, — произнесла она, и хотя её голос оставался таким же мягким и мелодичным, в глубине её глаз был арктический холод, от которого я чуть было не поёжилась. — Но только в этот раз.

Я фыркнула.

— Не надо мне твоих одолжений, Присцилла. Я тебя не боюсь.

Её глаза вспыхнули и сощурились, словно она собиралась сказать что-то в ответ, но затем она передумала.

— Думаю, на сегодня хватит. Доми, покажешь, где моя комната?

Её комната? Если бы взглядом можно было атаковать, Доминик бы уже улетел к противоположной стене.

— Она здесь ночевать не будет.

— Разве так поступают с гостями? — спросила Присцилла так, будто была искренне озадачена, почему я не поделилась с ней одной из своих пижам. — Посреди ночи? После всего, что я вам рассказала?

— Да, и что? — Мне ей теперь посочувствовать? — Ты уже большая, самостоятельная девочка. Как-нибудь доберёшься до дома.

Её глаза потемнели, сменив небесно-голубой оттенок на тёмно-синий цвет бушующего океана. Она что-то замыслила, и мне это не понравится.

— Вообще-то я планирую задержаться в городе на некоторое время. Так что буду держаться поблизости, пока не буду уверена, что ты точно справишься сама, если ты понимаешь, о чём я, — добавила она и карикатурно подмигнула.

Я стиснула зубы и снова развернулась к Доминику.

— Не хочешь помочь?

Его выражение безграничного терпения на лице не дрогнуло, как будто он совершенно не разделял того ужаса, что накрывал меня.

— Здесь предостаточно гостевых комнат, ангел, ты же знаешь.

Мои глаза округлились.

— Не в этом дело, — проскрежетала я, мои зубы уже стачивались друг о друга, как будто у меня тризм челюсти. Да будь в этом доме хоть тысяча комнат, плевать! Присцилла здесь не останется. Только не рядом со мной. — Я не буду спать под одной крышей с вампиром!

Она фыркнула, стоя рядом с ним.

— Ты ведь осознаёшь, насколько нелепо это звучит?

На этот раз я её проигнорировала, но реально, когда она вся из себя уравновешенная и любезная, я сама начинаю ощущать себя конченной стервой.

— Доминик. Выгони. Её. Отсюда.

— За окном глубокая ночь, ангел.

Я вскинулась.

— И?

— И она моя прародительница, — сказал он, подняв подбородок выше, как бы говоря, что останется стоять на своём. — Равно как и близкая подруга. Я не выставлю её из дома посреди ночи без веской на то причины.

Присцилла самодовольно ухмыльнулась, спазм в челюсти прошёл, и теперь все мышцы обмякли, превратившись в желе.

Что вообще происходит? Ад совсем замёрз?

Я потёрла переносицу, пытаясь взять бурлящие эмоции под контроль. Я не могла избавиться от ощущения, будто попала в один из эпизодов сериала «Сумеречная зона».

Он реально собрался ночевать со своей прародительницей? Неужели его вообще ничего не смущает? Не видит, как я закипаю от гнева, или ему просто плевать?

Нет. Не-е-е-ет. Ни за что не поверю, что Доминик так просто предпочёл мне свою прародительницу. Это на него не похоже. Здесь что-то нечисто. Моя интуиция прямо-таки кричит об этом…

Сощурив глаза от вспыхнувших подозрений, я разглядывала его несколько секунд, пытаясь считать что-нибудь за его маской равнодушия. Наверняка она им как-то управляет. Либо магией, либо шантажом. В любом случае мне хочется верить, что он позволяет ей остаться, потому что у него нет выбора, а не потому что он этого хочет. Я должна держаться за эту мысль, потому что в противном случае я не знаю, что делать, альтернатива слишком немыслима.

— Она тебе угрожает? — прямо спросила я, на что Присцилла отреагировала очередным смешком.

— Нет, конечно. Не говори глупостей, — сказал он и убрал руки в карманы.

— Глупостей? — Я прикусила язык, чтобы не заорать на него. — Ты считаешь меня дурой?

— Я этого не говорил. — Его голос прозвучал резче, словно я начинаю действовать ему на нервы.

Ого. Вот это поворот.

Моё сердце упало. Я уже была готова поставить ему ультиматум — либо я, либо она, — но промолчала. В этот момент — и, наверное, впервые за всё время нашего знакомства, — я не была уверена, что он выберет меня. А сейчас я точно не готова услышать слова, которые размажут меня по асфальту.

— Если она останется, я уйду, — предупредила я. Мои слова прозвучали чуть громче шёпота в отчаянной попытке добиться от него хоть какой-то реакции, но он просто равнодушно смотрел на меня, словно ему не было никакого дела до моих чувств. Словно ему плевать, останусь я или нет.

Я кивнула. Намёк понят.

Ну и пошёл ты на хер.

Выпрямив спину, я развернулась к Присцилле. Конечно же, на её лице была написана торжествующая улыбка, словно вампирша с самого начала знала, чем всё закончится. Сучка крашенная.

— Как я уже сказала, он был моим ещё до твоего рождения.

— Видимо, так, — ответила я, не в силах больше смотреть в сторону Доминика. — Желаю весёлой ночки. Чтоб вы подавились.

С этими словами я вышла из поместья и вызвала себе такси, ни разу не оглянувшись ни на Доминика, ни на его дурацкий дом. Неважно, сколько боли мне это причинило. Неважно, как сильно я надеялась, что он придёт в себя и бросится следом за мной. Потому что этого не случалось, а я не хотела доставлять им с Присциллой такого удовольствия, как показывать свою реакцию.

21. БОЛЬ И УДОВОЛЬСТВИЕ

Тяжёлые объёмные тучи стягивались вдали, пока такси петляло по дороге к моему дому — в поместье Блэкберн. Я не переступала порога того дома с тех пор, как погиб дядя. Я бы так и продолжила избегать его, но сейчас у меня не было иного выбора.

Хоть я и пребывала в шоке, растерянности и подавленном состоянии из-за поведения Доминика, для себя я твёрдо решила, что не пролью ни слезинки.