Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная

— Брат! — Она вертит ключи на пальце — Я получила комнату! И работу!

— Отлично, Мари! Ты молодец! — Брат мягко потрепал ее по макушке. В его глазах светилась гордость. Он и не сомневался в своей сестренке, знал, что она справится.

Мари провела брата внутрь заведения. Они быстро поднялись по скрипучим деревянным лестницам на второй этаж. Комната, которую им предоставили, была скромной, но уютной. Светлые утренние лучи Фебуса пробивались сквозь небольшое окно, освещая деревянные стены, покрытые тонким слоем пыли. В комнате стояло две простых кровати с чистым, но слегка помятым бельем, а также небольшой столик с двумя стульями. У одной из стен находился маленький шкаф для одежды, а меж кроватей стояла грубая керамическая ваза с засохшими цветами.

Почувствовав, что теперь у них есть место, куда можно вернуться после долгих дней странствий, близнецы стали располагаться. Они разложили свои скромные пожитки, и Мари с облегчением уселась на кровать, окинув взглядом обстановку. Она ощущала внутри легкость — теперь у них наконец-то было место, которое они могли назвать своим домом, хоть и временно.

Пока демоны располагались, внизу управляющий и молодой мужчина за стойкой обменялись многозначительными взглядами, после того, как увидели Норта. Строгий мужчина с интересом обратился к своему помощнику:

— Вот как, — довольная улыбка сменила хмурые черты. — Не так уж плохо, как казалось вначале. Я боялся, что она приведет какого-то проходимца. Но такое милое личико нельзя терять.

Черноглазый лишь усмехнулся в ответ, разливая напитки, и покачал головой, прежде чем вернуться к своим делам. Он бросил последний взгляд на лестницу, где исчез Норт, а затем продолжил следить за посетителями, поддерживая порядок в оживленной таверне.

Глава 16 «Старый Гром»

Месяцы в Варлуме промчались, как один короткий миг. Суровая зима, укрывшая город ледяным покровом, неохотно уступила место теплой весне. На улицах стало теплее, воздух наполнился предвкушением обновления, и вместе с природой менялись Норт и Марианна, постепенно принимая новую реальность, которая заполнила их дни простой, но удивительно уютной рутиной.

Норт, нашедший работу на складе, начал обретать уверенность в завтрашнем дне. Тяжелый труд, ставший частью его повседневной жизни, укреплял его тело и дух. Коллеги ценили его старательность, и пусть зарплата была скромной, ее хватало, чтобы они с сестрой могли держаться на плаву и чувствовать себя в безопасности. Марианна же легко влилась в жизнь таверны «Старый Гром». Работа здесь требовала ловкости, терпения и умения очаровывать посетителей, но она справлялась с этим искусно, будто всегда была частью этой шумной атмосферы. С каждым днем ее доброжелательность и обаяние завоевывали уважение постоянных клиентов. Под ее влиянием таверна, казалось, расцвела и наполнилась светом, превращаясь в место, где царили смех и уют.

Спустя некоторое время черноглазый парень, разливающий напитки в таверне захворал и управляющему пришлось искать нового работника. Мари не долго думая предложила ему взять на должность своего брата. Управляющий согласился, выделив Норту несколько дней на краткое обучение. Сначала он с серьезным видом показал, как правильно наливать пиво из массивных дубовых бочек, стараясь избежать лишней пены и не расплескать ни капли. Затем объяснил, как смешивать напитки, чтобы каждый из них имел уникальный вкус, а клиенты возвращались за еще одной порцией.

— Главное — чувствовать руку, — сказал он, наливая темный эль в большой кружку и ставя ее перед Нортом. — Иначе это будет не напиток, а пена с пивом, и наши гости тут же пожалуются.

Мужчина часто вставлял шутки в процесс обучения. Он то болтал про «молодого мастера пенного искусства», то называл Норта «главным обольстителем дам».

— Запомни, парень, — подмигнул он, — в нашей таверне важен не только вкус напитка, но и то, как ты его подаешь. Клиенты, особенно женщины, любят доброжелательные лица… и красивые, вроде твоего. Тебя, как я погляжу, даже пиво продавать не придется — сам по себе будешь заманивать гостей, — он усмехнулся, похлопав Норта по плечу. — Так что готовься, к концу смены у тебя поклонниц будет больше, чем у нашего лучшего эля.

Нортон едва удержался от улыбки.

Теперь, когда Норт работал за стойкой «Старого Грома», он чувствовал себя гораздо спокойнее. Здесь, рядом с сестрой, он мог не только быть уверенным в ее безопасности, но и находить в ежедневной работе какое-то тихое удовлетворение. Все было просто и привычно: столы, наполненные голосами и смехом, треск дров в камине. Теперь уже свежий, теплый ветерок струился по улицам Варлума, неся с собой ароматы тающего снега и обещание новой жизни.

— Ну как тебе, Норт? — однажды спросила Лиана, передавая заказ. — Привыкаешь к работе?

— Привыкаю, — отозвался он, не переставая работать. — Вроде, мне тут даже нравится.

— Слушай, может, сходим куда-то? — Взгляд блондинки был полон ожидания, и она неуверенно отряхивала передник, словно собираясь с духом.

Но прежде чем Норт успел ответить, его перебил громкий голос одного из посетителей:

— Лиана! Нам тут еще эль, да поживей!

Она вздрогнула, и, слегка смутившись, бросила на парня короткий взгляд.

— Поговорим позже, ладно? — с улыбкой прошептала она и, развернувшись, поспешила к столику, где ее уже ждали.

К стойке подлетела Марианна, водрузив огромную стопку пустых кружек. Провожая взглядом девушку, она слегка склонилась к брату и тихо хихикнула, ее глаза блестели.

— Интересно, сколько тарелок еще успеет забыть Лиана, чтобы лишний раз подойти к тебе, а, Норт?

— Она сбежит, как только увидит мои рога, — пробормотал Норт, ловко подхватывая стопку кружек и передавая их через окно мойщикам. — Конечно, Лиана хорошая девушка, но… — Он на мгновение замер, будто решая, стоит ли продолжать. — У меня не получается полюбить ее.

— Может, твое сердце уже отдано другой? — усмехнулась Мари, склонившись еще ближе. — Колись, кто эта красотка?

— Лиана, забирай! — прикрикнул демон, выставляя тарелки на стойку. Его лицо густо покраснело, напряглось. Губы плотно сжались, а взгляд упорно был направлен на тарелки, лишь бы не встречаться с настойчивым взглядом сестры.

Думал ли он когда-то о любви? О том чистом чувстве, которое в сказках из отцовской библиотеки казалось столь возвышенным, столь недостижимым. Истории о благородных принцах и хрупких дамах всегда вызывали у него отвращение к их приторной сладости, но и какое-то непонятное влечение. Он читал их, хотя и сам не знал зачем, словно искал ответы, которых никогда не находил.

Норт отвернулся спиной к Марианне и, неосознанно, положил руку на грудь. Сердце, еще юное и неразумное, но потемневшее и истерзанное ранами, гулко билось в груди.